Больница скорой помощи. Дмитрий Суслин
Читать онлайн книгу.
верующего монаха, епископы и папа.
После капельницы она пошла на полдник. Если конечно можно назвать полдником стакан слегка подкрашенной теплой воды и кусок черного хлеба величиной с ладонь новорожденного ребенка. Спасибо и на этом. Маша проглотила свою долю со скоростью цапли глотающей лягушку и вернулась в палату. Бухнулась на постель и тут же укорила себя за резкое движение. Она иногда забывалась и вела себя все также по-детски.
– Ну, ты сегодня даешь! – воскликнула Таня. – Три часа была со своим.
В голосе ее даже прозвучала зависть. Ни к кому из женщин мужья не приходили так часто и так надолго, как к Маше Александровой. Но и самой Тане грех было жаловаться. Не к ней бегал муж, а она бегала к нему. Смело сбегала из больницы и возвращалась через несколько часов, а то и на следующий день, если уехала вечером.
– Он у меня не может без женщины, – говорила она подругам по лечению.
Муж у нее был армянин по имени Ашот. Маленький, страшненький, кривоногий, но очень страстный. Когда он приходил в больницу, то сразу заваливал в отделение и громовым голосом кричал в коридор:
– Лосева! На выход!
Лосева, это Танина девичья фамилия, по которой она лежала в больнице. По закону она уже была Карапетян, просто еще не успела поменять документы. Но эта фамилия шла ей куда больше чем армянская. Она была крупная породистая девка, и в палате ее сразу прозвали Лосихой. Она знала про это прозвище, но не обижалась, потому что была первая веселячка в палате, и без нее наверняка все давно умерли бы от скуки и тоски.
Не услышать призыв Ашота было невозможно, так звонко он прокатывался по коридорам. Танька вскакивала с кровати и как бешеная бежала к мужу.
– Ну что ты орешь? – кричала она не менее тихим голосом. – Тут ведь тебе не горы, а больница!
– Зачем шумишь? Зачем ругаешь? Я по тебе соскучился.
Он прижимался к жене, как хороший сын к матери, и крепко обнимал ее. Затем огромной ладонью при всех, кто был на площадке для свиданий, гладил ее вздувшийся живот и что-то бормотал по-армянски. Танька хохотала и говорила всякие глупости. В общем, шуму от них двоих было предостаточно. Потом, когда Лосева возвращалась в палату, она развлекала девчонок рассказами о том, как они живут вчетвером: она, Ашот, ее мама и злобный бультерьер Рамзес. Особенно она любила повествовать об их сексуальных играх, на которые Ашот был неутомимый выдумщик. И о таких вещах болтала не только она одна. Все не смущаясь, рассказывали про своих мужей и про себя, все без утайки. Только в больницах и на вокзалах даже самые скрытные люди так свободно развязывают языки, потому что думают, что уже никогда не встретятся им на жизненном пути эти люди, ставшие на время спутниками их существования. Чаще всего так оно и бывает.
Вот и сейчас Таня лукаво смотрела на Машу.
– Мой то, сегодня ночью опять меня увезти грозился.
Маша покачала головой.
– Как ты не боишься? Мало ли что может случиться?
Маша была уверена, что все девять месяцев