Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно. М.К. Любавский
Читать онлайн книгу.причину социальной дифференциации, общества в «усложнившихся задачах по управлению и обороне страны», но не видит экономические социальные ее корни[300]. Он верно фиксирует влияние церкви на ход государственного развития, но не отмечает социальные причины ее привилегированного положения и быстрого укоренения на русской, государственной почве.
Схема третьего периода истории Древней Руси у Любавского сложилась под сильным воздействием взглядов Ключевского (теория «родового владения» князьями Русской землей). Оценивая систему международных отношений, историк в основу своей позиции кладет представления о так называемом очередном порядке княжеского владения[301], разработанную еще Соловьевым и модифицированную Ключевским[302]. Однако, рассматривая процесс политической раздробленности на Руси в XII–XIII вв., он считает, что «было бы ошибкой видеть в эволюции княжеских отношений главную и единственную причину этого факта»[303]. Раздробленность, местный партикуляризм стоит, по его мнению, в тесной связи с новым размещением русского населения к концу XII в., которое явилось следствием княжеских усобиц и набегов кочевников[304]. Эти наблюдения при всем преувеличении роли географического фактора вносили значительную долю новизны в решение традиционного для русской историографии вопроса.
«Порядок», установившийся на Руси в XII начале XIII в., ученый называет областным («областная политическая организация по отдельным землям вокруг нескольких авантюристов»[305]). Поскольку, на его взгляд, в областях XII – начала XIII в. существовало то же самое политическое единство федеративного типа, которое имелось в Русской земле и в XI начале XII в., складывалось впечатление, что русская государственность к концу XII в. не претерпела никаких серьезных изменений по сравнению с X в. В русской историографии в начале XX в. часто встречалось утверждение подобного типа. Любавский же полагал, что «новый порядок» не был простым возвращением к старине. Он отмечает такой важный новый момент, как такую политическую группировку земель, при которой уже в XIII в. обозначалось ядро двух будущих государств: Московского (великорусская группа) и Великого Княжества Литовского (белорусская и украинская группа)[306]. Новое проявилось в укреплении веча, второй политической силы, управлявшей обществом наравне с князьями[307]. Наконец, серьезные перемены произошли и в характере социально-экономических отношений на Руси: во-первых, имеет место упадок внешней торговли и развитие княжеского, боярского и церковного землевладения, зарождение частной собственности на землю и рабовладельческого хозяйства[308]; во-вторых, развиваются институт рабства и «особый класс зависимых людей» (закупы, изгои) «эмбрионов последующих холопства и крестьянства»[309]; в третьих, бояре стали «земским классом» и начали руководить обществом «без князей и нередко против князей»[310]. При этом совершенно справедливо Любавский отмечал, что «областной политический
300
301
Там же. С. 89–90.
302
303
304
Там же. С. 101–103.
305
Там же. С. 106.
306
Там же.
307
Там же. С. 111.
308
309
Там же. С. 123–125. Вопрос о вече в Киевской Руси историк решал в целом в русле концепции исследования В. И. Сергеевича (Вече и князь. СПб., 1867).
310
Там же. С. 114, 117.