Танжер. Фарид Нагим
Читать онлайн книгу.
ее на небритом подбородке. Издалека приближался гуд машин, грохот все усиливался, будто медленно открывали дверь. И я снова почувствовал волосы на голове, и вдруг вдохнул ртом новый свежий воздух.
Промозгло горели огни витрин и фары машин, сиял зимний проснеженный воздух, людская толчея, и я вдруг почувствовал эту ясную усталость в душе от невозможности продолжать дальше бессмысленную жизнь. Я радостно вздохнул, не слыша в себе никакого страха, и удивленно посмотрел перед собой. Обстоятельства с равнодушным самурайским упорством готовили, настраивали меня на смерть. Прошел к остановке, прислонился к железу и часто вздыхал, ленясь продолжать свое существование и тоскуя от этого.
Хотелось возвращаться домой другим путем, казалось, что если поеду другим путем, то обязательно встречу девушку своей судьбы. Руки стекленеют от холода. На столбе трепещет и журчит, как пропеллер, оторванный уголок объявления.
Ночью позвонила женщина, будто специально ошиблась номером. Оказалось, что еще только десять часов и звали ее Надежда.
Девять
Зная, что будет этим вечером, занял денег у Нелли, выпил своего энергетического напитка, зеленую баночку джин-тоника, зажевал жвачкой. Она, также как и в первый раз, ждала меня на остановке – Надежда с испуганной надеждой. Купил Чинзано и рулет в киоске. Ей было неловко, что я трачусь. Она все оборачивалась, словно бы ждала кого-то еще.
Дома она сняла только куртку. Пил я один.
– Я не буду пить, – сказала она. – У меня трахеонелёз, еще заразитесь от стакана, Андрей.
– День святого Валентина сегодня.
– Может, совсем чуток, я потом вымою стакан с содой.
– За любовь и надежду! – солгал потерянный и чужой мужчина во мне.
– Да-а… да-а… А я ведь ветеринаром работала, здесь, в Тимирязевке, – задыхаясь, сказала она.
– Интересно.
Она встала и ткнула в брюхо лося на советском коврике.
– Прямо из бока у него торчала фистула, вот здесь. У него льется, а я подкручиваю, у него кап-капает, а я подкручиваю.
Ей не хватало воздуха.
«Надо сказать: Вы волнуетесь? А потом погасить свет».
– Мне жалко так было из-за болтов этих…
– Вы волнуетесь, Надя?
– Што?
– Вы волнуетесь, Надя?
– Да.
– Я тоже, – сказал я и потушил свет.
Присел и расшнуровывал ее сапожки в темноте.
– У меня чесотка от дочери… нет-нет, Андрей, я не дам целовать в губы, у меня трахеонелёз.
Я раздел ее. Трусы неожиданно большого размера. У неё было удивительно, застарело жесткое тело, как хоккейная шайба, обтянутая женской кожей, даже попа и маленькая грудь. От нее пахло мамой. Я знал, что ей понравится моя сила, поднял ее, и положил на кровать. Она была так испугана и беззащитна, что у меня сразу встал. Глядя на нее и едва слушая ее слова, я почему-то думал, что там у нее холодно и сыро, как у морской селедки. Но там у нее было все как у всех. Я крепко сжал