Почему у собаки чау-чау синий язык. Виталий Мелик-Карамов
Читать онлайн книгу.исключил не из комсомола, а из евреев».
Один из «облитых» Сашей прохожих, с виду настоящий интеллигент, прокрался на крышу – какому нормальному трудяге пришло бы такое в голову? – и поймал пионера Зегаля на месте преступления. Леонид Ильич заплатил штраф в тридцать рублей «за безнадзорность». Вообще старший сын дорого обходился родителям, но это компенсировалось отсутствием затрат на младшего. В среднем выходила терпимая сумма…
В восьмом классе Юрка купил здоровенный магнитофон «Комета-5», не признаваясь, откуда у него деньги, а родители верно хранили тайну младшего сына. Тогда старший не поленился и выследил, что Юрка демонстрирует в Доме моделей одежду для мальчиков. С той минуты Юра жил под угрозой шантажа, что его тайна станет достоянием всех одноклассников и одноклассниц – и магнитофон перекочевал в Сашкину комнату. Даже из этого единичного примера ясно, как нелегко было Юрке сохранять настоящую братскую любовь.
В начале учебного года нас с Сашкой оперативники отвели в специальную комнату в гостинице «Метрополь», откуда через окно, запрятанное в лепнине (это я потом высчитал), виден был весь зал ресторана. Мы повадились ходить между парами в институте пить в баре «Метрополя» кофе, и нас из-за моего вида приняли за фарцовщика. Я летом съездил в Польшу, куда меня направили из Баку по комсомольской путевке, и ходил в желтом батнике, а под него надевал красную водолазку, – Незнайка отдыхает. Саша попросил у оперативников разрешения позвонить по телефону, набрал номер секретного папиного НИИ и попросил позвать Леонида Ильича. И хотя даже дураку было понятно, что Саша звонит не Брежневу, нас почему-то сразу отпустили. Правда, на прощание посоветовали пить кофе в другом месте.
Куда как большая неприятность произошла с нами на динамовских кортах, когда Сашка забыл на скамейке книгу Солженицына, изданную не в Советском Союзе, а в антисоветском издательстве «Посев». Мы прибежали за ней, спохватившись, через пятнадцать минут. На соседней площадке разминались любители-волейболисты, профессиональные чекисты, все в белых динамовских майках с синей буквой «Д» на груди.
– Дяденьки, вы здесь книжку не находили? – заныл Сашка, ковыряя в носу (у него была такая привычка, когда он нервничал).
– Возьми, мальчик, – сказал самый старший дяденька, не меньше чем подполковник. – И в таких местах такие (это с ударением было сказано) книжки больше не оставляй.
Я уже мысленно попрощался с комсомольским билетом, а главное с практикой в знаменитой немецкой архитектурной школе «Баухауз». У меня и без Сашкиного прокола хватало неприятностей. Я поступил в Москве в Архитектурный, приехав в столицу, как тогда говорили, из солнечного Азербайджана, и все студенческие годы честно изображал из себя кавказского джигита, даже говорил с акцентом, которого у меня сроду не было. На втором курсе кому-то взбрело в голову сказать профессору Салову, ведущему легендарный сопромат, что я иностранный студент. После этого он говорил со