Миллениум. Вера Сытник
Читать онлайн книгу.
с Алёшкой и Вовкой, как вы думаете, говорить им?
Девушки ничего не отвечают. Обе вытаращили глаза, осмысливая сказанное, и думают об одном и том же. О том, как мама Виктории, Татьяна Сергеевна, выселила их в прошлом году из студенческого общежития под предлогом нарушения дисциплины, поймав на том, что однажды они вернулись из города после двенадцати ночи. Потом пришлось очень долго искать жильё, пока не наткнулись на эту вот квартирку на девятом этаже. На самом деле позднее возвращение было чушью, «отмазкой». Татьяна Сергеевне нужно было оторвать Вику от общежития, где та пропадала целыми днями, пропуская занятия и скрываясь от матери по этажам. Виктория тогда даже словом не заступилась за подруг, а ведь могла. Придралась Татьяна Сергеевна к ним, а выходит, что зря, не уберегла дочь. Вика как гуляла, так и продолжает гулять, завела себе новых подружек в общежитии, старше курсом. А Вовка с Алёшкой – кто они такие?..
– Как же так? – неуверенно произносит Тамара, худенькая, темноволосая девушка. Во всё время разговора она не выпускает из рук серебряного крестика, висевшего у неё на груди. Машинально оттягивая цепочку она выставляет его впереди себя, словно желая защититься от того страшного, что исходит от подружки.
– Говорят, грех это, Вика. А тут даже не бесформенный зародыш, а ребёнок с настоящими ручками и ножками. Мальчик.
– Верующая, что ли? – искренне удивляется Виктория, окуная с размаху недокуренную сигарету в кофе. – Или за модой гонишься? Ты у нас всегда впереди всей планеты.
– Но ты же убила его. Как же ты теперь? – настаивает Тамара, и её синие глаза становятся сумрачными.
– Фу! Смотрю я на тебя, и меня снова жуть берёт, какая ты бессердечная! Девчонки, я к вам за утешением пришла, а вы… Да ну вас! Позвоню пацанам, расскажу, может быть, они более чуткие! Пожалеют! – говорит обиженным тоном Виктория и достаёт из сумки телефон.
Язычница
Она широко обмахивалась веером, когда я вышел из темноты и остановился неподалёку. Быстро взглянула на меня поверх шёлковых птиц, подвинулась, освобождая место на узкой деревянной скамейке, и захлопнула веер. Будто знала, что искал её. Я сел рядом. Впереди серебрилась Обь, догорал костёр на поляне и повсюду бродили влюблённые пары, уставшие от игрищ и ночных гаданий. Иван Купала уходил, оставляя после себя засохшие венки и пепел от сгоревшего огромного колеса…
Я увидел её в середине ночи, когда праздник был в самом разгаре. Парни и девушки только начали прыжки через костёр под песни фольклорного ансамбля, который ещё больше разогревал обстановку. Она стояла на краю поляны одна и внимательно смотрела на выступающих. На её голове был венок из трав, а в руках веер. Меня поразило её лицо, всё в отблесках костра, очень русское, славянское, очень подходящее к этому старинному празднику. Контраст между простоватым венком, цветастым сарафаном на широких лямках с белой сорочкой под ним и тонким китайским веером, слабо трепетавшим в её руках, показался мне вершиной изыска.