Алиби для медведицы. Алексей Макеев
Читать онлайн книгу.
вчера.
– Как набухались? – удивился я. – Они же от меня вечером как стекло ушли. Только чай пили!
– Дурное дело – нехитрое. Угостили. Хустов. Ему Стаська глаз подбила. Дома сидит, скучно ему. Они и навестили друга. Женька, молодой лось, с утра уже в лес порысачил, а этот – на массу давит.
– Ясно… Проходи, чайку? – предложил я.
– Нет. Поехали на Варваж? – предложил Толик. – Посмотрим, где Спонсор утонул.
– Утонул? – не понял я. – Как утонул? Это уже третья версия! Сначала его медведь заломал, потом он о камень ударился, теперь, ты говоришь, утонул?
– Все так. Медведь ударил, с обрыва башкой вниз рухнул, но умер он оттого, что захлебнулся. Вскрытие показало.
– Поедем, – решил я, – ружье возьму. Вдруг птичка на дорогу выйдет гальковать?
По осени птичка выходит на дорогу гальковать, то есть клевать камешки. Они помогают ей в пищеварении так же, как местным жителям алкоголь. Только в отличие от птичек он им нужен круглый год, поэтому магазин в деревне вряд ли когда-нибудь постигнет участь стекольного завода.
В то время как Толик показывал высокий пилотаж, то ныряя в ямы, то накреняясь так, что «уазик» почти ложился на бок, я смотрел вперед на дорогу в надежде увидеть черную шею глухаря. Один раз вспорхнул рябчик, и это все. Может, рано еще или холодно.
Близко к мосту подъезжать не стали. То самое место определить было нетрудно, его огородили красной лентой. На душе стало тревожно. Толик, не скрывая любопытства, подошел к ограждению и, улыбнувшись мне, со словами: «Мы не волки, флажков не боимся», – перешагнул через ленту. Я последовал его примеру. Внутри периметра не было так натоптано, как за ним. Медвежьи следы четко отпечатались на песке. Следы сапог – тоже. В месте падения на обрыве образовалась выемка. Каменюка внизу впечатлял. Я представил, как Спонсор, отведав здоровенных медвежьих когтей, полетел вниз, затылком на этот камень, и, потеряв сознание, бултыхнулся головой в воду…
Толик рассматривал следы молча. Не знаю, что он прочитал на земле, для меня уже было достижением то, что я сумел отличить медвежью лапу от сапога сорок четвертого размера.
– А ведь его, вероятно, можно было спасти, пока он еще несильно нахлебался? Сделать искусственное дыхание? – заметил я.
– Ой! Кто будет делать искусственное дыхание? Савроська, что ли? Он слов таких не знает, – скептически проговорил Толик.
– А ему теперь не впаяют оставление человека в беспомощном состоянии? – постарался я сформулировать как мог свои опасения.
– Вряд ли. Его же рядом не было. Он не сразу Щербакова нашел.
Я решил сфотографировать следы, обрыв, речку и окружающую обстановку, чтобы показать потом Валерику и Александру Михайловичу, и достал цифровик.
Возвращаясь к «уазику», я сожалел о том, что следопыт вряд ли из меня когда-нибудь получится. Хотя, если постараться, можно отличить следы Щербакова – все те же сапоги – от следов Савроськи, они поменьше. Кажется, это кроссовки. Так, глядя под ноги, я дошел до двух окурков. Один был от дорогих сигарет с фильтром, другой