Седьмого мая, во вторник, где-то в районе половины одиннадцатого утра в бутик мужской одежды «Азимут», что в двух кварталах от Белорусского вокзала, вошел бомж. Продавец-консультант Катя Буткевич вежливо попросила его выйти, на что бомж заявил, что он пришел «приодеться поприличнее», то есть приобрести себе новую одежду, и, достав из кармана грязных засаленных джинсов пачку банкнот евро, помахал ею перед ее лицом. Растерявшись по неопытности, так как работала она в бутике всего второй день, Катя позвала управляющую магазина Лидию Григорьевну Миклашевскую. Та вышла в зал и попросила бомжа покинуть бутик, на что бездомный с достоинством заявил, что живет он в свободной стране и имеет право ходить где ему угодно и заходить куда ему вздумается. Особенно если он пришел в бутик по делу.

      – И какое у вас к нам дело? – вежливо поинтересовалась управляющая, презрительно оглядывая его с ног до головы. – У нас элитный бутик, и вряд ли наш товар будет вам по карману.

      – Это как еще посмотреть, – усмехнулся бомж и снова достал из кармана грязных джинсов пачку евро. Купюры в ней – это успела заметить управляющая – были новенькие, достоинством в сто евро каждая. А еще Миклашевская успела заметить небольшую наколку на левой кисти руки бомжа, состоящую из трех букв, а именно: сэр.

      – Простите, но мы не принимаем валюту, – не очень твердым голосом произнесла Лидия Григорьевна.

      – Ну так поменяйте, что за вопрос, – ответил на это бомж и нагло плюхнулся в кресло для посетителей. – Я хочу приобрести у вас самый лучший клифт. А мне пока принесите кофе, что-то промерз я нынче.

      – Клифт? – удивленно сморгнула Миклашевская, перебирая в памяти всех известных модельеров.

      – Ну, да, – усмехнулся бомж. – Это костюм, по-вашему. Чтобы с примочками там разными. Пуговицы блестящие, и все такое… – Он закинул ногу на ногу и вопросительно уставился на управляющую: – Ну? В чем дело, сударыни? Вы меня будете обслуживать или как?

      – А вы сами ваши евро не можете поменять? – спросила управляющая.

      – Не могу, – беззаботно ответил бомж. – Я оставил свой паспорт дома на рояле, когда играл партию с Шубертом… точнее, Шуберта.

      Лидия Григорьевна какое-то время колебалась. С одной стороны, если пачка с евро настоящая – а она была настоящей, поскольку управляющая являлась дамой опытной и просто чувствовала это, – то почему бы не исполнить желания бомжа по максимуму, продав ему самую