Человек с белым флагом в руке шел мелкими шажками, ступая довольно неуверенно. Флагом помахивал с каким-то стеснением, как ребенок маленьким детским флажком на празднике. Остановился он прямо против входа в ущелье. Был он без оружия, кажется, даже стар, по крайней мере, бороду имел седую. Но южные люди рано седеют и рано стареют, хотя и долго живут стариками, и точно определить возраст парламентера было сложно.

      Самым солидным голосом во взводе обладал, конечно, старший лейтенант Старицын, но сейчас Владиславу Григорьевичу кричать было просто больно, к тому же и рана могла открыться от напряжения, поэтому командир взвода толкнул в бок старшего сержанта Ломаченко:

      – Спроси погрубее, какого хрена им нужно. Не стесняйся с ними, сразу ставь на место.

      Заместитель командира взвода старший сержант Ломаченко от природы был человеком стеснительным и вежливым, сам почти не ругался, поэтому грубить ему было сложно, и старший сержант просто повторил слово в слово вопрос командира.

      Седобородый человек с белым флагом что-то прокричал в ответ, но разобрать слова было сложно. Седобородый сам понимал это и решил подойти ближе, а Владислав Григорьевич не хотел показывать, что он ранен, потому послал вперед своего заместителя.

      – Не подпускай его близко, чтобы позицию не высмотрел. Выйди к нему, поговори. Если захотят со мной говорить, скажи, что я чаю напился и отдыхаю.

      Ломаченко легко спрыгнул на тропу и вразвалочку двинулся навстречу седобородому, на ходу рассчитывая точку встречи. По расчетам старшего сержанта выходило, что седобородый подойдет слишком близко и может увидеть пулеметные точки. Тогда Ломаченко прибавил шаг и встретился с переговорщиком на безопасном расстоянии от своей позиции. При этом не забыл посмотреть по сторонам. Бандиты остановились недалеко. Если что-то в переговорах пойдет не так, они могут перехватить его до момента возвращения. Правда, пулеметчики тоже имеют возможность выступить из укрытий на пару метров вперед и стрелять из-за камней, прикрывая отход старшего сержанта, но он пулеметчиков не предупредил. А сообразят они сами или нет, это было неясно. Хотя мог сообразить командир. И, кажется, сообразил. Обернувшись, Леха Ломаченко увидел, как старший лейтенант Старицын перебежал к пулеметчикам, что-то сказал им и другим бойцам, и два бойца сразу выдвинулись вперед, чтобы держать бандитские передвижения под контролем.

      Разговор длился недолго. Обменявшись несколькими фразами, старик и старший сержант разошлись. Старик двинулся на свой левый фланг, а Ломаченко вернулся на свою позицию. Командир взвода встретил его у входа в устье и спросил:

      – Меня приглашают? Не хотят с тобой говорить?

      – Нет, товарищ старший лейтенант, – доложил замкомвзвода. – У них к нам просьба. Они понимают, что мы убили людей, которые были в ущелье. Людей у них много, и всем когда-то предстоит встретиться со смертью.