Угрюм-река. Книга 1. Вячеслав Шишков
Читать онлайн книгу.
страдальческое выражение и, надсадисто пыхтя, тщетно выплясывал возле заклятой двери.
– Тьфу! – с остервенением плюнул он на правый сапог купца и пропищал: – А ну-ка ты… Ты поздоровше меня.
Купец засучил рукава, поплевал в пригоршни и, вцепившись в ключище, принялся на все лады крутить и трясти его, производя сильнейший грохот, словно телега скакала по камням.
– Ужо, воспадин проезжающий, я карасину притащу либо масла. Смазать надобно. Тогда сподручней. Ох ты Господи! Из ушей-то у меня текёт.
Пока он бегал, разъяренный купец свернул-таки ключу башку.
– Что ж нам делать?
Оба – человечек и купец – с недоумением, как два истукана, смотрели друг на друга.
– Придется в другой номер, – присоветовал ямщик-парнишка.
– А и верно! – оба – купец и человечек – весело вскричали враз. – Чего ж мы сдуру-то пыхтим?
– Можно и в другой, – сказал человечек. – У нас свободных номеров сколь хошь. Только те будут попроще. Цена восемьдесят копеек серебром и неудовольствие от клопов раз-навсегда-совсем…
– Много клопов-то? – спросил потерявший терпение купец.
– Да не так чтобы, а есть… До смерти не зажрут…
Кислый, промозглый воздух шибанул купца. Он покрутил носом и сказал:
– Ну и каземат!.. Вот что: затопляй живо лежанку, ставь самовар и тащи мне ужин. Вроде щей что-нибудь, баранины, каши… Ежели пельмени имеются – тащи пельменей.
Человечек растерянно смотрел на него, прищуривая то правый, то левый глаз, и убитым голосом прервал:
– То есть сделайте полное одолжение, ничего такого у нас нет… И куфарка очень выпитши…
– Живо подними!.. Я есть хочу, как волк…
– То есть она даже умерла… Раз-навсегда-совсем. Так что не может… От вина сгорела. Вчерась в полицию увезли. Потрошить.
Купец смерил человечка убийственным взглядом и коротко сказал:
– Дурак!
Из дальнейших объяснений оказалось, что в кухне – ни синь пороха и сам человечек вот уже вторые сутки сидит на хлебе, а теперь и тот доел. Раздосадованный Петр Данилыч порывисто нахлобучил шапку и ощупью выбрался на улицу, чтобы купить сообразно разыгравшемуся аппетиту по крайней мере охапку булок.
– Навряд ли, – уныло долетел до него гнилой голос человечка. – Теперича все спят… Поди, уж девять часов скоро. Собаки горло перервут. Спущены.
Увязая в девственных сугробах – ночь была снежная, слепая, – купец, весь потный, донельзя раздраженный сосущим голодом, пошел вдоль улицы, проклиная себя, что не догадался запастись съестным в дороге. Ему вновь было вспомнился без вести пропавший Прохор, но власть естества быстро притоптала все, и единая мысль была – есть, есть, во что бы то ни стало – больше!
И хоть бы одна живая душа. Всех точно перерезали, в окнах тьма, даже собаки дрыхнут, а всего еще десятый час.
На минуту выплыла луна, в ее мутном свете замаячил белый двухэтажный дом. «Ага! Казначейство… Самый центр, значит… Собор…»
У широких ворот сидела на лавке