И разлука. И зов «дождись меня…

      а иначе дурман и тьма…»

      От обиды – пока единственной —

      ты неделю сходил с ума.

      Откровения телефонные,

      и пирожные, и кино,

      и стояния подбалконные —

      лестно? трогательно? смешно?

      А года обернулись милостью,

      одарили тебя женой.

      То, что слабостью раньше мнилось мне,

      было стойкостью. Ох, родной,

      не у каждого хватит мужества

      спесь и гонор к чертям послав,

      примириться с любовью дружеской,

      но не женской – увы, ты прав.

      И не ждать откровений радужных —

      на душе и без них черно.

      Пусть не любит, но рядом, рядом же! —

      если большего не дано!

      Сила – это не шваркать по столу,

      не срываться на крик и брань.

      Это бережное и острое:

      «не обидь её… не порань».

      Жду… Покой. Тишина домашняя.

      День заботами окружён…

      Ключ в замке. И твоё, всегдашнее,

      вечно милое: «Здравствуй, жён…»

      ЖЕНА

      Льнёшь, обвиваешь, к телу – прохладный шёлк,

      Или снисходишь – падшей звездой в ладони,

      Веки прикрыты, и синий мираж бездонный

      Тихо погашен… о пушкинская Мадонна,

      Даже не спрашивай, как я тебя нашёл…

      Ангел в своей божественной наготе,

      Что ей постылый кокон земного платья,

      Золото нимба – локоны по кровати,

      Господи, я же ей – даже не в старшие братья! —

      В папы и в дяди… Строчками на листе,

      Красками на холсте – возносить хвалу,

      Радугой в небесах – только ты не смейся,

      Брызгами на песке – «навсегда» и «вместе»,

      Росами по траве – наш медовый месяц…

      Тихо струится холодный рассвет по стеклу,

      Сонные звезды гаснут, лукаво шепчась:

      Так молода, и пленительна, и беззаботна!

      Господи, я для неё – прошлогодняя мода!

      Если когда-то она повстречает кого-то,

      Если, когда-то… Ревную – уже сейчас.

      Господи, это не чувство, скорее – чутьё,

      Неизлечимая – ненанесённая – рана…

      Жрица моя… Божество обреченного храма,

      Нежность моя… Галатея. Оживший мрамор.

      Господи, слышишь, я просто умру без неё.