Красная Книга правды. Светлана Геннадьевна Леонтьева
Читать онлайн книгу.
крика моего. Хотя, говорят, что петухи глухие.
А ещё я – укушенная. Да-да. В лесу. То ли волк. То ли собака серая. Родители оставили меня возле машины. Сами пошли в лес, наказав мне, никуда не уходить. Машина была открыта. Можно было сесть в любой момент в неё. Но мне захотелось погулять, я вообще кроме берёз ещё с цветами играла, разговаривала, они мне стихи рассказывали, я им – про жизнь. И вдруг этот зверь появился неожиданно. Я не успела шмыгнуть в машину. Лишь попятилась. «Волга» была старая, бирюзового цвета, как сейчас помню, что я рванула дверцу, не поворачиваясь, спиной легла на сиденье. Зверь куснул меня за ногу. Опять в ту же самую кленку – острую, щуплую. Зубы были ровные, клыки торчали. Говорят, что звери летом не нападают. Он не нападал, он лишь подавал знаки. Я взвыла.
С тех пор заикаться я стала меньше. Клин клином. То есть страх страхом вышибают. Вообще, из меня только что не пытались вышибить. Ни у кого ничего не получилось. Я подогнула колени. Прижала их к животу. Дверь как-то сама закрылась. Видимо, зверь повернулся боком в тесных зарослях высокой травы, махнул хвостом, не рассчитал, какое узкое пространством между его телом и моим. Оказавшись внутри салона, я взвыла ещё громче. Затем быстро нажала на пипку возле окна, заблокировав двери окончательно. Меня научил мой папа Гена этому простому движению.
Волк скрылся в чаще леса также быстро, как и появился.
Испуганные родители что-то кричали мне, успокаивали. Просили открыть заблокированные двери.
Читаю дальше, ну что ты мне припасла Милена Бла? Ах, вот что: «…она сбежала вниз по лестнице…отталкивая Гиви. Или Ивана. Он неё пахло сладко и ванильно. Во дворе ресторана была припаркована машина. Какой, интересно, марки Я не разбираюсь в них! Для меня все чёрные – Джипы. Белые – Волги. Серые – Ока. А что у Этойсветы? Наверно, японец. Или немец? Как его Фольксваген? Гиви шёл следом. Он видел лишь этот покачивающийся силуэт. Эти бедра. Талию. Эти ноги в люрексе. Юбку. Нежную кожу. И грудь. Колышущуюся. Дышащую. Словно отдельно от Этойсветы существующую. Вот бы погладить. Вдохнуть всю свежесть. Молочность. Боль всю! Не уходи! Не уходи! Или хотя бы телефон…номер телефона…черкни на салфетке…»
Слушай, Бла! Вот не было этого «курили до тошноты, любили до одури, имели друг друга до спазм горячих, до выплеска, до экстаза…»
И Гиви не было. И Ивана. Сказка это. Называется «художественное произведение». Ты же преподаешь. Лекции читаешь. Сама понимаешь, что никакой бешенной страсти, роковой любви, грешного прелюбодеяния у меня нет. Ну, вот так вышло, прости…Нетути!
3.
Я не верила. Гиви тоже не верил. Но муж пришёл на выручку. Тогда он ещё не был мужем. Но я понимала: он мой муж. Будущий. Нынешний. Настоящий. Истинный.
Бла-бла, о каких изменах моих ты пишешь на своих грязных, мокрых листах? Золотко моё, Солнце болотное, Небо кикиморное.
У меня есть муж единственный и на всю жизнь. Если услышит твои слова: «Этасвета изменяла, шла по лестницам, спускалась вниз, поднималась в комнату, разрешала себя целовать, трогать, гладить, ласкать, наслаждаться, ублажать, сама раздвинула ноги, легла, обнажила ягодицы,