Тайная жизнь пчел. Сью Монк Кидд
Читать онлайн книгу.
четвертая
Медоносные пчелы – это общественные насекомые, живущие колониями. Каждая колония – это семья, состоящая из яйцекладущей самки, или матки, и множества ее бесплодных дочерей, которых называют рабочими. Рабочие совместно добывают пищу, строят гнездо и выводят потомство. Самцы выводятся только в то время года, когда их наличие необходимо.
Женщина двигалась вдоль ряда белых ящиков, выставленных по кромке леса, окружающего розовый дом. Дом был таким розовым, что выжигал отпечаток на роговице глаза, – когда я отвернулась, перед глазами все еще стояло пятно. Женщина была высокой, одетой во все белое, а на голове у нее был тропический шлем с сетками, ниспадавшими на лицо, на плечи и на спину. Она выглядела как африканская невеста.
Приподняв крышку ящика, она заглядывала внутрь, раскачивая дымящееся жестяное ведро взад и вперед. Тучи пчел поднимались из ящика и роились вокруг ее головы. Дважды она совсем исчезала в этой лавине, но всякий раз постепенно проявлялась, словно сон, поднимающийся со дна ночи.
Мы стояли через дорогу, я и Розалин, временно потеряв дар речи. Я – от благоговения перед разыгрывающейся на моих глазах мистерией, а Розалин – оттого, что ее губы были запечатаны табаком «Красная роза».
– Это та женщина, которая делает мед «Черная Мадонна», – сказала я.
Я не могла отвести от нее глаз. Это была Повелительница Пчел, врата в жизнь моей мамы. «Августа».
Розалин вяло сплюнула струйку черного сока и вытерла пот с верхней губы.
– Надеюсь, она делает мед лучше, чем выбирает краску.
– Мне нравится этот цвет, – заявила я.
Мы подождали, пока она не зашла в дом, а затем перешли дорогу и открыли калитку в ограде из частокола, который едва не падал под весом каролинского жасмина. Добавьте сюда весь чеснок, укроп и лимонник, растущий вокруг крыльца, и запах собьет вас с ног.
Мы стояли на крыльце, и дом отсвечивал на нас розовым. Вокруг летали июльские жучки, а из дома лилась тихая музыка – как скрипка, только неизмеримо печальнее.
Мое сердце колотилось. Я спросила Розалин, слышно ли ей, как оно бьется.
– Я не слышу ничего, кроме Господа Бога, который спрашивает меня, что я тут делаю. – Она сплюнула то, что, как я надеялась, было остатками табака у нее во рту.
Я постучала в дверь, а Розалин тем временем бормотала себе под нос: «Дай мне силы… Малютка Иисус… Наши заблудшие души…»
Музыка прекратилась. Краем глаза я уловила некое движение за окном – в жалюзи появилась щелочка и тут же исчезла.
Когда дверь открылась, за ней оказалась не та женщина в белом, а другая, в красном. Она была так коротко подстрижена, что ее прическа напоминала маленькую серую плавательную шапочку с тисненым узором, туго натянутую на голову. Она смотрела на нас строго и подозрительно. Я заметила, что под мышкой у нее зажат смычок, словно это был кнут. Мне пришло в голову, что она может использовать свое оружие против нас.
– Да?
– Вы