Вблизи дороги столбовой

      Ночует табор кочевой

      Сынов Украины привольной.

      В степи и пасмурно и тёмно:

      Ни звёзд блестящих, ни луны

      На небе нет; и тишины

      Ночной никто не нарушает;

      Порой проезжий лишь играет,

      И колокольчик почтовой,

      Звеня над тройкой удалой,

      На миг молчанье прерывает.

      Между возов огонь горит;

      На тагане котёл висит;

      Чумак раздетый, бородатый,

      Поджавшись на ногах, сидит

      И кашу с салом кипятит.

      За табором невдалеке

      Волы усталые пасутся;

      Они никем не стерегутся.

      Беспечно пред огнём в кружке

      Хохлы чумазые, седые,

      С усами хлопцы молодые,

      Простершись на траве, лежат

      И вдаль невесело глядят.

      Чем чумаков прогнать дремоту?

      Давно ль утратили охоту

      Они петь песни старины?

      Чем ныне так развлечены?

      Бывало, часто, ночью тёмной

      Я с ними время разделял

      И помню, песням их внимал

      С какой-то радостью невольной…

      Но вот во тьме игра свирели,

      И тихо под свирель запели

      Они про жизнь своих дедов,

      Украйны вольныя сынов…

      И как те песни сердцу милы,

      Как выразительны, унылы,

      Протяжны, звучны и полны

      Преданьями родной страны!..

      Очи, очи голубые,

      Мне вас боле не встречать!

      Девы, девы молодые,

      Вам меня уж не ласкать!

      Побывали, унеслися

      Дни моей златой весны;

      В сердце опытном слилися

      Лишь отзывы старины.

      Ах, на что же оживили

      Предо мной мои мечты

      Сердцу сладостные были,

      Ласки юной красоты?

      Мне ль приветливым казаться,

      С хладным сердцем вновь любить?

      Мне ль надеждой обольщаться?

      Беспробудно друг мой спит.