Дважды любимый. Светлана Макаренко-Астрикова
Читать онлайн книгу.
будет. – Валерия Павловна собрала чашки и блюдца в высокую пирамидку, донесла до белой раковины, но как – то слишком поспешно уронила их внутрь. Они раскатились по глубокому эмалированному дну, жалобно дребезжа. Пальцы Валерии Павловны дрогнули. – Прости, сегодня я что – то неловкая такая. Устала, наверное! – Учительница попыталась неуклюже извиниться.
Девушка в ответ легонько вздернула подбородок вверх:
– Ничего. Они не разбились, не переживайте. Я поняла это по звуку. Она ободряюще коснулась кончиками пальцев локтя учительницы. – Действительно, трудно – любить, когда тебе не могут ответить. Но, главное, ведь – любить? Все почему-то так считают. – Тут девушка пожала плечами. – Хотя это порой – невыносимо. Я бы не смогла так. Зачем себя растрачивать понапрасну? Нужно очень много сил, чтобы просто жить….
Валерия Павловна еле слышно прошептала:
– Ты права, милая Меня утешает лишь то, что я люблю достойного человека. Это мне как то облегчает бремя неразделенности. Я теперь понимаю, что иного и не может быть у меня в судьбе…
– Никто не знает, что станется с нами завтра, Валерия Павловна! – горячо возразила девушка.
– Я не хочу думать про завтра. Есть сегодня, и этого достаточно, девочка! Вполне. Знаешь, есть такая английская поговорка:«Завтра не наступает, потому что, завтра это уже сегодня и вчера».
– Помню. – Наташа сдержанно улыбнулась. – Вы говорите так, что я всегда запоминаю то, что Вы мне сказали. Почти дословно. А Татьяна Васильевна все больше философствует. От ее разговора в душе остается только – суть.
– Ее предмет к этому очень располагает. – Из крана полилась теплая струя, нервные пальцы учительницы коснулись гладких стенок чашки. – Правда, они не разбились, ты верно услышала! Какое у тебя чутье!
– Просто, когда движения чуть замедленны, траектория падения, скорость или угол иные. Так было написано в учебнике физики. Даже человеку надо падать в замедленном темпе. Тогда ушибов меньше.
– Что-то я сомневаюсь! – Валерия Павловна усмехнулась, вытирая руки об полотенце. – Я в детстве была вся в синяках и царапинах, хотя славилась своей медлительностью. Впрочем, так считала лишь мама. Буленька же называла меня «сильно задумчивой барышней». Оттого, что я была вся в себе, я постоянно натыкалась на все углы и косяки.
– А теперь?
– И теперь та же история. Только синяки не видны. Они в душе.
Хлопнула входная дверь и запах недокуренной сигареты едко, удушливо влился в сладковатый, пряно – коричный туман кухни.
– Валерия Павловна, Вы собрались? По-моему, дождь усиливается, разверзлись хляби небесные! – Антон Михайлович вернулся на кухню, потирая ладони. – На лестнице, и вправду холодно, Ташка. Я порядком озяб. Мама не звонила?
Нет. – Девушка покачала головой. Еще рано. – Одевайся теплее, не выходи налегке. Ты ведь тоже быстро простужаешься, Па!
– Может, Вам и не стоит