Про психов. Терапевтический роман. Мария Илизарова
Читать онлайн книгу.
утром дурдом более всего походил на дурдом.
Посреди зала отдыха, уперев руки в боки, стояла Генеральша – легендарная сестра-хозяйка. Конечно, ее настоящее призвание было командовать армиями, бандами или, на худой конец, женской колонией для особо опасных преступниц, но судьба не всегда использует наши возможности, и последние четверть века Генеральше суждено было служить в больнице. Она – настоящий научно описанный феномен: авторитарный тип медсестры. Такой, которую и врачи боятся, и начальство, а пациенты тем более.
Сейчас она собирает пациенток перевозить белье. Это обязательная часть трудотерапии – возить тяжелые тележки с бельем. Она энергично тыкает пальцем в больных:
– Ты, ты и ты! Быстро пошли одеваться и за бельем!
Организовав процесс, она чинно идет пить чай в сестринскую. Закуривает, не без изящества выдыхает дым в лицо пациентке, невнятным голосом умоляющей разрешить позвонить. Генеральша не любит, когда ей мешают.
– Уйди, я сказала, тебе не по-ло-же-но звонить.
Пациентка продолжает лепетать.
– Склизни отсюдова, живо, я сказала!!
Пациентка замирает, пытаясь понять смысл любимого выражения Генеральши.
– Быстро склизни, я сказала! Чаю не дадут попить, психососы! – возмущается Генеральша.
Косулин с интересом слушает живую речь Генеральши. Таких выражений и оборотов никто из его знакомых не употребляет. В прошлом у Косулина и Генеральши был период вражды и притирок. Она, по обыкновению, пыталась его подчинить, заставить таскать шкафы и заниматься хозяйством, следила за тем, как он пользуется психиатрическим ключом и, боже упаси, не открывает ли окна. В тридцатиградусную жару он действительно открывал окна в зале отдыха, когда вел группу для выздоравливающих пациентов. Это было строго запрещено, но нейролептики вместе с жарой действовали на организм ужасно. Пациенты становились похожими на вареных зомби, и Косулин рисковал, за что периодически получал порцию воплей и угроз.
Генеральше он не сдавался, отшучивался, упрямо гнул свое. В итоге ему удалось заслужить ее уважение. И даже любовь. Было трогательно, когда она после диагностики сумасшедшей бомжихи подошла к нему тихо и на ухо прошептала:
– Вы руки-то мойте после таких, Александр Львович, а то ведь заразы много всякой. Шизококи. Вот мыло специальное. – Она сунула ему коричневый брусок, резко пахнущий химикатами.
Он ценил ее, много трудившуюся на ниве хозяйствования отделением. Ее короткие желтые волосы, завитые в крутой баран, прямо говорили: мне все равно, псих ты или нет, здесь мои порядки, и ты будешь слушаться.
Но привыкнуть к ее стилистике, к «склизни отсюда» и тому подобному, Косулин не мог, слишком грубо это было. Иногда он думал, что Генеральша не очень здорова, настолько она бывала необъяснимо жестока. Однако логика в ее действиях была, да и многолетняя практика подсказывала именно такой «дрессировочный» стиль общения с пациентами. Некоторые