На следующее утро мороз резко спал. Лицо Анны Сергеевны, вышедшей из подъезда, ожег крупчатый мокрый снег. Отфыркнувшись, как от воды, и пригнув голову, она со своей пухлой сумкой и двумя пакетами с проверенными тетрадями побрела к остановке автобуса. Спиной к струям снего-дождя под навесом уже стояла ее сослуживица, молоденькая и симпатичная Инна Петровна в длинном бордовом кожаном пальто и с красивым фирменным пакетом в руках. Завидев Анну Сергеевну, Инна Петровна бросилась к ней и вместо приветствия возбужденно заговорила:

      – Вы представляете, ко мне позавчера на урок опять завалилась Киреева! Уже после звонка! Сидела на задней парте, как сыч в дупле, а потом опять разнесла урок в пух и прах!

      Анна Сергеевна не успела ответить, потому что именно в этот момент к ним подошла еще одна учительница и одновременно ее давняя приятельница, математик Лидия Гавриловна. Сумка у Лидии Гавриловны была такой огромной, что никаких дополнительных пакетов ей никогда не требовалось. Оторвать ее от стола или стула могла только она сама, некоторые ученики выпускных классов и преподаватель физкультуры Леонид Андреевич. Лидия Гавриловна приподняла воротник объемной болоньевой куртки, нахлобучила поглубже мужской кепарик и тоже забралась под навес, крыша которого никак не могла никого спасти от косо летящего мокрого снега.

      – Отчего вы так возбуждены, дорогая Инна Петровна? – спросила она молоденькую учительницу.

      – Представляете… – опять начала Инна Петровна и пропела математичке все то, что только что поведала Анне Сергеевне.

      Лидия Гавриловна посмотрела на нее теплым материнским взглядом и ласково сказала:

      – Деточка! Вы имели полное право не пускать ее к себе на урок!

      – Как это не пускать? – Инна Петровна даже слегка испугалась такого странного заявления умудренного опытом педагога.

      – Так это! Сказали бы, что у вас критические дни!

      Анна Сергеевна громко прыснула в шарф.

      Инна Петровна сначала настороженно улыбнулась, потом весело хихикнула и с прежним напором продолжила:

      – Вы представляете, она мне говорит: «У вас не отработан деепричастный оборот!» А я ей говорю: «Как же может он быть отработан, если мы только что его начали!»

      Лидия Гавриловна через плечо молоденькой учительницы обеспокоенно посмотрела вдаль, потом на часы и, не желая слушать про деепричастный оборот, сказала:

      – Что-то автобуса нет! Опоздаем! Критическими днями не отделаешься!

      Но Инну Петровну не так-то легко было сбить. Она встала перед Лидией Гавриловной так, чтобы той не видно было дорогу, и продолжила:

      – Представляете, я ей говорю: «Хорошо, я бездарность и пустое место! Разрешите прийти к вам на урок и поучиться?»

      Анна Сергеевна хмыкнула и спросила:

      – Неужели позволила?

      – Сказала, что пригласит, когда посчитает нужным! Представляете?!

      Анна Сергеевна