Любить птичку-ткачика. Светлана Демидова
Читать онлайн книгу.
же, честно!
– Ну… ты только не обижайся… но я против нашего объединения как партнеров по модельному бизнесу…
– Да почему же?
– Потому что твои ткани… они уникальны… Они сами по себе произведения искусства… Да я тебе уже не раз говорил об этом! Понимаешь, для одежды из них не надо никакого особенного кроя. Более того, выкрутасы бессмысленны и даже вредны… Платья должны иметь самые простые линии, чтобы не терялась ткань. Не случайно ты делаешь еще и шали, шарфы, палантины… Еще можно наладить производство штор… покрывал… еще чего-нибудь такого, где ткань должна будет лежать или висеть сплошным полотном. А я… закройщик-фантазер, Милочка… Мне интересны новые возможности кроя, детали и даже их нагромождения. Твое искусство и мое… несовместимо… Понимаешь?
Конечно же, она все понимала, хотя в отличие от него считала, что детали из ее тканей вполне могли бы органично войти в его модели в качестве декоративных элементов. Но ее несказанно обрадовало то, что он, как оказалось, не покушается на «Иву». Неужели он и впрямь любит ее? Конечно, любит… именно ее… А почему, собственно, она недостойна его любви?! Она достойна! Она не хуже других!
Мила уже почти совсем собралась признаться ему в ответной любви, когда ей вдруг пришлось увидеть, как Олег разговаривает с клиентками и, главное, как ведут себя в его присутствии они. С того момента в душе Милы и поселилась страшная мучительная ревность. Ее мужчина, оказывается, принадлежал далеко не только ей. Он обворожительно улыбался еще и другим женщинам, делал им комплименты и даже целовал ручки. Если он и не возил, как утверждал, других женщин в свою квартиру на Васильевском острове, то вполне мог встречаться с ними в своем «Силуэте». В ателье у Олега был очень уютный кабинетик с мягким диваном, словно нарочно поставленным для эротических процедур, которые он наверняка принимает в качестве расслабления от напряженной работы.
Мила так ни разу и не сказала ему в ответ слов любви. Она вообще не была мастерицей говорить. Ей надо было родиться немой. У нее такие же ловкие и чувствительные руки, как у них. Она и занялась текстилем, потому что за этой работой можно было молчать. О любви Миле вообще ни разу в жизни говорить не приходилось, даже в юности, когда все направо и налево с легкостью бросали уверения в вечном чувстве. Сказать об этом Олегу было вообще немыслимо. Сначала Мила боялась попасть не в тон, сфальшивить. Потом стала бояться себя. Своей ревности. Боялась сорваться и полностью загубить собственную жизнь. Пока они не окончательно соединились с Романцом и иногда жили раздельно, каждый в своей квартире, она все же держала себя в руках. Казалось бы, когда еще ревновать, как не в отсутствие предмета? Но у Милы почему-то все получалось наоборот. Без Романца ревность в ее душе непонятным образом ужималась, ссыхалась в стручок, лопалась и исчезала, оставляя чуть едкий легкий дымок. Он выветривался окончательно к моменту возвращения Олега в квартиру Милы. А потом все начиналось сначала. По нарастающей. По усу параболы, направленной вверх. Чем невинней казалось лицо Романца, спящего в ее постели, тем