Горькое одиночество. Галина Одинцова
Читать онлайн книгу.
В этом небольшом городке она всего полгода. Ни друзей, ни подруг близких у неё нет. Новый год в чужом городе девушка встретила одна, у телевизора. И на дежурство в праздничный день согласилась с радостью, чтобы не сидеть опять целый день дома, просматривая все программы подряд. Одна, в съёмной квартире.
Дверь в поликлинику открыта. Охранники громко смеются, обсуждая прошедший новогодний праздник. У них пересмена. Они веселы и беспечны, у них столько новостей – есть о чём рассказать, над чем посмеяться.
– С праздником, Марина Петровна! Как встретили Новый год? – в один голос приветствуют её весёлые охранники.
– И вас тоже! Всё замечательно! Рада вас видеть! – Марина, топала у порога, стряхивая снег с подошвы сапожек, сметая его рукавичкой с шубки, с шапочки. Немолодой охранник поспешил к Марине, помог снять шубку и, стряхнув снег, подал её хозяйке.
– Мариночка, а какое самое надёжное средство, чтобы голова после праздника не болела?
– Меньше пить! – засмеялась Марина и поспешила к кабинету дежурного врача. В поликлинике тихо и пусто. Нет привычной суеты, толкотни у регистратуры.
– Мариночка, у меня чай поспел! – Голова тёти Маши, медсестры, показалась из окошка регистратуры. Тётя Маша смешно вертела ею, привычно, по-хозяйски, осматривая пустой коридор. – А тише нельзя? Ржёте на всю больницу! – беззлобно прикрикнула на охранников и скрылась.
– Хорошо, тётя Маша! Сейчас прибегу!
Марина повесила шубку в шкаф, надела белый халатик, подошла к окну. За окном темно. В доме напротив ещё спали. Светилось только одно окно, в котором маячил силуэт. Человек тоже смотрел в окно. Марина приветливо помахала рукой, рассмеялась, достала из сумки пачку печенья, чтобы идти к тёте Маше пить чай. Но тут в дверь тихо постучали.
– Войдите, – ответила дежурный врач, убирая пачку печенья обратно в сумку.
Дверь медленно открылась, и на пороге появилась старушка с пальто в руках.
– Прости, дочка, гвардеропа не работает, вот пальтецо с собой прихватила, за дверью не стала оставлять, сопрут ведь, там два амбала так хохочуть, что уши заложило!
– Ничего, ничего, давайте ваше пальто, я его вот здесь, на стуле, пристрою.
Пальто было тяжёлым, очень потрёпанным, с цигейковым вытертым воротником. Оно пахло сыростью, валерьянкой и одиночеством. Марина знала эти запахи одиночества. Так пахли вещи её бабушки, которая жила в деревне совсем одна. И, приезжая изредка в гости, Марина их ощущала. Бабушка была упрямой и никак не хотела переезжать к дочке в город, как бы её ни уговаривали дочка с внучкой.
– Что у вас случилось? Рассказывайте.
Марина помогла бабуле развязать платок, которым та была обвязана вокруг пояса. Пододвинула стул поближе к столу, помогла присесть.
– Ой, доча, давит меня! Так давит вот тута, в груди. Дышать не можно! Особенно по ночам. Не сплю, боюся чевойто всё!
Бабуля достала из кармана вязаной кофточки платочек, вытерла навернувшиеся слёзы и дрожащей рукой засунула скомканный