– И его ждал огромный успех! – прервала меня Скарлетт в порыве энтузиазма.

      – Как же! Его ждал полный провал.

      Она расхохоталась:

      – Правда?

      – Правда. Бернар держался со мной неприветливо, я его возненавидел, и это было взаимно. Роман продавался очень плохо. Несколько сотен экземпляров, и все. Я поклялся себе, что никогда больше не буду с ним работать.

      – А что потом?

      – Продолжение следует – мы уже почти в Женеве.

      Съехав с автострады, я направился к центру города, минуя здания международных организаций. Вскоре показался берег озера и фонтан на заднем плане.

      – К вашему сведению, – сказал я, – ровно три дня назад я ехал по этой дороге в противоположную сторону.

      – Не занудствуйте, писатель, вам это не к лицу! И потом, вы всегда можете заскочить домой за носками, если они у вас закончились.

      – Я могу вообще вернуться домой, посадив вас на поезд в Вербье.

      Она рассмеялась:

      – Как же! Вы хотите остаться со мной в Вербье.

      Я сдержал улыбку, и это от нее не укрылось.

      – Не пытайтесь постоянно сохранять серьезный вид, писатель. У вас это плохо получается.

      Проехав по мосту Монблан, мы двинулись в Колоньи, богатый пригород Женевы. В то время, когда было совершено убийство, там жил Макер Эвезнер. Должен признаться, Скарлетт меня поразила: облазив все закоулки интернета, она добыла массу важной информации. В том числе статью о Макере Эвезнере, опубликованную в “Иллюстрэ”, одной из крупнейших еженедельных газет французской Швейцарии, за несколько месяцев до убийства. Тексту была предпослана фотография Макера с женой, позирующих на фоне своего особняка.

      Точного адреса мы не знали, но название улицы там было упомянуто – шоссе Рют. Туда мы и отправились.

      Я ехал очень медленно, и мы внимательно изучали дома по обе стороны дороги. Внезапно Скарлетт воскликнула:

      – Вот оно!

      Перед