Аномалия. «Шполер Зейде». Ефим Гальперин
Читать онлайн книгу.
за царём Николаем. Годов сто назад…
Первым из ступора выходит милиционер Нечипоренко. Он берёт под локотки мэра и учительницу, спускает их с крыльца и подводит к гостям.
Толкает онемевшую учительницу Золотаренко в бок. И та оживает. На английском языке:
– Добро пожаловать, дорогие гости! Надеемся, что ваш визит будет удачным. Разрешите представить вам – мэр Анатолий Борсюк, шериф Нечипоренко…
– Добрый день! – представляется на английском языке Гороховский. – Нафталий Гороховский и Берл Гутман.
– Сердечно приветствуем! Разрешите документики! – говорит милиционер, а учительница переводит. Гости вручают паспорта. Милиционер крутит их. Передаёт для прочтения учительнице. – Извините, конечно, так сказать, а цель приезда?
– Этнография. Нас интересует старое еврейское кладбище, – говорит Гороховский и вручает милиционеру ещё и свою визитную карточку.
Учительница переводит и про кладбище. В толпе селян проносится: «О! Еврейское!» – и все с уважением смотрят на дряхлого деда.
– Да! Еврейское. Ведь здесь жили евреи, – Гороховский произносит это уже на ломаном русском языке.
В толпе селян опять вздох: «Говорит по-нашему!»
– Ага! Знаете язык? – настораживается милиционер и неохотно, но возвращает паспорта.
– Моя «мишпуха»…[10] Мой род. И бабушка и дедушка… То есть простые слова я складываю. И ещё студенты у меня сейчас. Они из Украины. Доброго здоровячка! – говорит он всем.
На крыльце застыл дед Грицько. Он изумлён. Причём почему-то больше, чем все остальные. Всё происходящее видится ему в несколько мистическом виде. Ореолы вокруг фигур хасидов, звучание голосов с эффектом эха.
А учительница как раз уже трижды представляет его гостям:
– Директор гостиницы Григорий Панченко. Заслуженный агроном. Сейчас на пенсии.
Но дед всё не приходит в себя. Его жена Парася щиплет его и шепчет в ухо:
– Очнись, старый!
Наконец-то дед Грицько спохватывается и жмёт руки гостям. Баба Парася тоже протягивает руку для пожатия. Но Гороховский шарахается от её руки, как от змеи.
– У нас, у хасидов такое правило: «Не своё не трогаем», – оправдывая свой жест, говорит он громко на русском языке.
По толпе селян снова прокатывается гул. А одна из женщин бьёт по затылку своего мужа:
– Во! Нормальные люди! Не своё не трогают!
Все понимающие смеются. Жора и Федька подхватывают чемоданы. Гороховский тихо на идиш Гутману:
– Бэрэлэ! Смотри за вещами. Эти двое мне не нравятся.
– Так вот же полицейский!
– Не морочь голову. Полицейский!? Гиб акик![11] Ты же видишь, какая у него рожа! А пуным![12] Ха! Это ещё тот ганэф.[13]
Милиционер старательно вслушивается. Толкает в бок учительницу. Та пожимает плечами: «Не понимаю». Зато по лицу деда Грицька пробегает тень улыбки. Видно, что-то понял. И милиционер отмечает это.
А Гороховский извинительно улыбается и объясняет свой текст
Семья, родня (
Посмотри! (
Лицо. Здесь в значении «рожа» (
Бандит (