Последняя жемчужина. Ганс Христиан Андерсен
Читать онлайн книгу.
ает и его счастье, но счастье это никогда не бывает на виду, а прячется в укромное местечко, где меньше всего рассчитывают его найти. Не надо только отчаиваться, придет время, и оно непременно найдется. Счастье может скрываться даже в яблоке, как, например, счастье одного ученого, по имени Ньютон. Яблоко упало подле него на землю, и в нем он нашел свое счастье. Если ты не знаешь этой истории, попроси тебе рассказать ее, а я расскажу тебе другую, не о яблоке, а о груше.
Жил-был бедняк. В нужде он родился, в нужде вырос, да и женился на такой же бедной, как и сам был. Промышлял он тем, что точил ручки и колечки для зонтиков, но зарабатывал мало, и с трудом сводил концы с концами.
«Нет мне счастья!» – вздыхал он не раз.
Не сказку я рассказываю, а сущую быль. Я мог бы даже назвать место, где жил токарь, да только ни к чему это.
В садике у него красовалась рябина с красными горькими ягодами; росло там и грушевое дерево. Плодов на нем никогда не бывало, а между тем счастье токаря скрывалось как раз в его невидимых грушах.
Раз ночью разыгралась страшная буря. В газетах рассказывали, что сильный порыв ветра подхватил, словно соломинку, тяжелый омнибус и сбросил его в канаву. Неудивительно, что бурей и у грушевого дерева отломило большой сук.
Токарь принес сук в мастерскую, и от нечего делать выточил из него большую грушу, потом поменьше, еще меньше и, наконец, несколько совсем малюсеньких.
– Дождались и мы, наконец, плодов от своего дерева, – сказал, шутя, токарь и отдал груши детям играть.
В местностях, где часто идут дожди, без зонтика не обойдешься, но у токаря на всю семью был один только зонтик. Случалось, сильный ветер выворачивал зонтик наизнанку и даже нередко ломал, но токарь живо приводил его в порядок. Больше всего было хлопот с пуговкой, на которую надевалось колечко шнурка, стягивавшего сложенный зонтик. Пуговка эта то и дело отскакивала, а колечко ломалось.
Отскочила раз пуговка и куда-то закатилась. Стал искать ее токарь и вместо нее нашел одну из крохотных им же выточенных груш, которые он отдал играть детям.
– Видно не найти пуговки! – сказал токарь. – Давай-ка попробую пришить эту штучку.
Просверлил он в груше дырочку, продел сквозь нее шнурок, и маленькая груша пришлась как нельзя лучше к сломанному колечку. Такой надежной застежки еще никогда не было у зонтика. Все, что успевал токарь наработать, он отправлял на продажу в столицу. На следующий год послал он, по обыкновению, ручки для зонтиков, а с ними и новые застежки – точеные груши с полу колечками, и просил их пустить в продажу. Застежки попали в Америку; там сразу поняли, что маленькие груши куда практичнее пуговок, и стали требовать зонтики только с такими застежками.
Отбою не было у токаря от заказов. Не одну тысячу груш он выточил; все грушевое дерево ушло на новые застежки, зато шиллинги и талеры так и сыпались ему в карман.
– Счастье-то мое, видно, скрывалось в грушевом дереве! – сказал токарь. Теперь он завел большую мастерскую с подмастерьями и учениками, был всегда весел и не жаловался больше на судьбу. «Счастье скрывается порою и в щепке!» – говаривал он не раз.
То же самое скажу и я.
Есть в Дании поговорка: «Возьми в рот белую щепку и станешь невидимкой!» Разумеется, этим волшебным свойством обладает лишь та щепка, которая дается нам Господом Богом на счастье. Такая-то есть и у меня; как токарю, она приносит мне звонкое, блестящее золото, то лучшее в мире золото, что блестит искоркой в детских глазках, звенит смехом из детских уст и из уст их родителей. Дети читают мои сказки, а я стою возле них, стою невидимкою, – у меня, ведь, белая волшебная щепочка во рту! И когда я вижу, что моя сказка им нравится, я тоже говорю:
«Порой и в щепке скрывается счастье!»
Свечи
Была на белом свете большая восковая свеча; она хорошо знала себе цену.
– Я из воска и отлита в форме! – говорила она. – Свет мой ярче, да и горю я дольше всякой другой свечи. Мне место в люстре или серебряном подсвечнике.
– Хорошо, должно быть, вам живется! – сказала сальная свечка. – А я только из сала, да и в форму не отлита. Одно утешение, что я не какая-нибудь грошовая свечка, которую обмакивают раз-другой в сало; меня макали целых восемь раз, пока я, наконец, не раздобрела, как полагается хорошей свече. Чего еще надо! Конечно, больше чести родиться восковой свечкой, а не сальной, но, ведь, явиться на свет тем или другим зависит не от нас. Восковые свечи попадут в зал, в хрустальную люстру, меня же отправят на кухню, но и кухня место недурное, – она весь дом питает.
– Есть на свете кое-что поважнее еды, – сказала восковая свеча: – Хорошее общество! Любоваться его блеском и блестеть самой – вот завидный удел! Сегодня в городе бал; буду и я там со всею семьею.
Только успела сказать, кто-то забрал все восковые свечи, а вместе с ними и сальную свечу. Сама госпожа взяла ее своей прелестной ручкой и отнесла на кухню. Там стоял маленький мальчик с пустой корзиной в руках. В нее насыпали картофелю, а сверху положили несколько яблок. Все это вручила бедняжке добрая барыня.
– Возьми