Застыли в пробках наши города,

      Ведём себя везде как господа…

      Шкафы зеркальные забиты до отказа,

      И «что поесть» – заезженная фраза.

      Айфон – не бедность,

      Бедность – не айфон,

      Чужой карман

      Не трогайте преступно.

      Вы всё забыли.

      Сделайте дозвон

      Себе на совесть.

      Вдруг она доступна…

                                            * * *

      Ты говоришь про внутренний разлад,

      Сомнения, невроз и обнимашки —

      Я вспоминаю страшный вид палат

      И приговор на маленькой бумажке…

      Ей было двадцать пять. Она смеялась.

      Ходила в зал и делала татушки.

      Бумажка в тонких пальцах быстро смялась,

      Ну, вот и всё. Закончились игрушки.

      Ты говоришь, что силы на исходе,

      Что надо в отпуск, подлечить нервишки.

      Что снова неприятности в погоде,

      Которая всё шепчет о винишке…

      Ей было двадцать пять.

      «Вы опоздали, – прогноз плохой, —

      И мы не чародеи»…

      А вы в своей депрессии видали,

      Как волосы за пять минут седели?

                                            * * *

      А знаешь, Питер, это не случайно,

      Мы встретились дорогою другой,

      Ты мне принёс чудесные метания,

      Себе оставив дождик проливной.

      Ты в дом вошёл талантами и словом,

      Фонтаны оставляя позади…

      Похоже, я к тебе приеду снова,

      Пусть даже нарушая, чёрт возьми…

      А слышишь, Питер, я тебя не знала,

      И то, что «Питер дело говорит»,

      Удачной фразой автора считала,

      Как про Неву, Аврору и гранит.

      А на экране твоего величия,

      Наполнив рифмой ленту новостей,

      Бежит строка моя, и что-то очень личное

      Цепляет новых питерских друзей.

      Я вижу, Питер, это не случайно,

      Но тайну мне твою не разгадать.

      Короче, в сентябре и на «Сапсане»…