Врач отвел их в небольшую нишу за кофейными автоматами, где стояли обшарпанные голубые диванчики и безобразные журнальные столики с пластиковым верхом. Мелани сразу же расслабилась. Она была настоящим знатоком в толковании вербальных и невербальных подсказок. Если их не отвели незамедлительно в смотровой кабинет, значит опасность миновала. Может быть, Эмили уже в лечебном отделении или в отделении рентгеноскопии, как и Крис. Может быть, сейчас ее приведут к ним.

      – Прошу вас, садитесь, – сказал врач.

      Мелани совсем не хотела садиться, но у нее вдруг подогнулись колени. Майкл, оцепенев, остался стоять.

      – Мне очень жаль, – произнес врач единственные слова, которые Мелани могла истолковать только так, а не иначе.

      Она вся съежилась, уронив голову и зажав ее между трясущимися руками, даже не слыша слова этого человека.

      – Вашу дочь привезли сюда мертвой. У нее в голове огнестрельная рана. Это произошло мгновенно, она не страдала. – Он помолчал. – Мне нужен один из вас для опознания тела.

      Майкл пытался заставить себя моргнуть. Прежде это всегда происходило непроизвольно, но сейчас все – дыхание, стояние, существование – находилось под жестким самоконтролем.

      – Я не понимаю, – произнес он чужим, высоким голосом. – Она была с Крисом Хартом.

      – Да, – согласился врач. – Их привезли вместе.

      – Не понимаю, – повторил Майкл, хотя на самом деле хотел спросить: «Как может она быть мертвой, если он жив?»

      – Кто это сделал? – с трудом выдавила из себя Мелани, сомкнув зубы над вопросом, как над косточкой, которую не хотела выпускать. – Кто ее застрелил?

      – Не знаю, миссис Голд, – покачал головой врач. – Не сомневаюсь, скоро сюда приедет полиция, бывшая на месте происшествия, и поговорит с вами.

      Полиция?

      – Вы готовы идти?

      Майкл уставился на врача, удивляясь, почему, черт побери, этот человек считает, что ему пора уходить?! Потом он вспомнил. Эмили. Ее тело.

      Он последовал за врачом обратно в отделение