После трапезы в кругу друзей, Найджел вернулся домой. Его соулмейт, Мэгги, решила навестить Катрину Мейпл вместе со своим названым братом Николасом. В зимнем регионе было уже совсем темно, и по всей квартире работали светильники – так лорд Паттерсон понял, что его дочь дома.

      – Соня? – он огляделся по сторонам.

      – Я здесь, – девушка выглянула из-за дверцы холодильника.

      – Ты голодна? – взволнованно поинтересовался мужчина. – Я думал, вы были в ресторане.

      – Так и есть, я просто хочу мороженого, – утомленно пояснила блондинка.

      – Как прошло?

      – Замечательно, – она пожала плечами, присаживаясь за барную стойку. – Ребята уверены, что все сдали. Я рада за них.

      Найджел покачал головой, желая задать какой-то вопрос, но не решаясь. На несколько секунд в комнате возникла давящая тишина.

      – Как Люсиль?

      Глаза чаровницы приобрели золотистый оттенок:

      – Почему ты спрашиваешь?

      – Ты моя дочь, мне интересно, что происходит в твоей жизни…

      – Да неужели? – она приподняла брови. – Обычно ты ничего такого не спрашиваешь.

      – Потому что ты никогда ничем не делишься!

      – А сам-то, – вдруг оскорбилась Соня. – Ты скрытный, как не знаю, кто… – Ты не рассказал бабушке и дедушке о нашем с мамой происхождении. И ты никогда не говоришь о…

      – О ком?

      – О тете Софи, – девушка совсем поникла.

      Найджел изменился в лице. Упоминание покойной кольнуло его сильнее, чем он мог бы представить:

      – Я…

      – Я знаю, – виновато откликнулась Соня, – тебе больно говорить об этом. – Но ты дал мне имя в ее честь. Я хочу знать, какой она была. Я слышала истории дяди Нейта и всех остальных. Даже мама рассказывала о своей единственной встрече с ней. И она постоянно говорит о моем дяде Мэтте. Благодаря этому я чувствую, будто бы знаю его. Я хочу чувствовать это и по отношению к Софи…

      Найджел молчал. Он, не отрываясь, смотрел на свою дочь, которая до боли была похожа на его сестру, но при этом даже и близко не походила на нее. Столько лет он боялся вновь открыть свое сердце для этих воспоминаний. И только сейчас он понял, насколько это было эгоистично.

      – Она всегда возмущалась, когда я заходил в ее комнату без стука.

      Чаровница подняла на отца голову. Ее глаза засверкали, и она оживилась.

      – Я частенько так делал, потому что хотел поделиться какими-то достижениями. Она не злилась и не ругалась, но всегда отчитывала меня, – он стал пародировать Софи. – Поднимала палец и повторяла: «Я могу заниматься здесь чем-то важным. Если ты не будешь стучаться, то я буду запирать дверь, и тогда ты вообще не сможешь заходить ко мне в комнату»

      – Она не могла на тебя злиться, – рассмеялась Соня. – Она была слишком милой.

      – Это правда. Она всегда всем