Ветер плодородия. Владивосток. Николай Задорнов
Читать онлайн книгу.
полномочному министру. Муравьев прибыл без военного флота, без винтовых канонерок. На барже, которую при надобности берет на буксир речной пароход, единственное паровое судно. Никаких угроз, самые миролюбивые намерения! На барже все сделано к удобству губернатора и к достойному приему гостей. При случае Николай Николаевич переходил на чистенький пароход, чтобы попасть куда-нибудь скорей. Солидно и просто.
Насколько сановиты и облечены доверием своих государей приступающие к важнейшим переговорам представители Китая и России, в полной степени знают только они сами.
Умный, зоркий взгляд у князя И Шаня. Слегка скуласт, кожа лица с нежным розоватым отливом, на высоком лбу есть и сажа.
Муравьев впервые видел китайского аристократа из императорского клана. Манеры светского человека. Отрезать И Шаню косу, снять с него мандаринскую шапку да переодеть во фрак – будет современный дипломат. Не ждал Муравьев, что таким окажется губернатор захолустной провинции, в которую назначают лишь опальных вельмож.
Глава православной миссии в Пекине предупреждал зимой письмом Муравьева, что И Шань лицо особое, пользуется доверием. Но за что он побывал в опале? «Из клана желтого знамени», – объяснял переводчику Шишмареву один из здешних китайцев. Цицикар – ссылка для вельмож, которых нежелательно судить, как у нас была когда-то Сибирь.
Решили переговоры проводить попеременно: в айгунском ямыне и на барже генерал-губернатора, где, конечно, придется выставлять почетный караул и отдавать помести.
Муравьев, втайне ободренный, не сдержался, увлекся, пылко заговорил о делах, о границе, попристальней глянул в глаза собеседнику, вызывая на дружелюбие и откровенность. И Шань с лица переменился. Любезная улыбка исчезла, стерлась. Лицо выразило упрямство и тупость истукана. Туп ли он на самом деле или искусно притворяется? Дает понять, что при решении важных дел призывы к чувствам неуместны? Они могут скрывать фальшь. Попытки вызвать на откровенность неприемлемы.
Муравьв осекся и сам отупел.
На предстоящих переговорах он обязан принять другой тон, как принято всюду у дипломатов великих европейским держав, диктовать свои условия, требовать, заявлять, категорически не соглашаться.
И Шань, выслушав, скапал, что в прошлом году сильное неудовольствие высказали айгунские чиновники, виня Муравьева в самовольном захвате без ведома русского государи мест на берегу Амура. Очень сожалели, что при этом погибли русские люди. Поэтому И Шань выражает сочувствие.
Князь дал время Муравьеву для раздумий и возражений, показывая выдержку и характер.
И Шань далее объявил, что последний лист, присланный в Пекин из Иркутска, как и прежние бумаги Муравьева, как и его настояния, высказанные при былых Пограничных встречах, обсуждены в Цзун Ли Ямыне, как именуется у них Ямынь внешних сношений[5], то есть Министерство иностранных дел. Мнение в Пекине составилось. Русские очень волнуются
Ямынь внешних сношений. – В бумагах именовался дипломатами «Трибунал внешних сношений».