Дубовый дым. Александр Новосельцев
Читать онлайн книгу.
И безо всяких там памятников. Толстой – он молодец. Он, наверное, вперед меня догадался.
– Ну, уж сравнил!
– А чего? У Толстого знаешь, какая могила?
– Ну… могила и могила. Чего ты.
– А могила такая – в лесу холмик, и все.
– И все?
– И все. Ни оградки, ни надписи – ничего. А весь мир знает – это Толстой. Ему хоть золотой памятник сгороди, он ему ничего не прибавит. А то по радио говорят: известный поэт такой-то, или – популярный певец такой-то. Это кому он известный? А посмотришь – человек за этим обязательно пустой окажется. Это они себя со страху, что их забудут, такими называют, и обязательно чтоб памятник им был – это они прямо во сне спят и видят.
– А ты-то… – Надежда зевнула. – Сам чего не спишь, а видишь?
– Я-то? Я – вот чего. Я, Надь, как помру, ты мне никаких памятников с ребятишками не ставьте.
– Батюшки, чего он надумал – помирать.
– Да не помирать, а… чтоб знала мою волю последнюю. У нас ведь на кладбище никаких статуй не ставят, и правильно, но и эти косые памятники – не дело. Ты мне, Надь, заешь что… Поставь крест простой.
– Вона – крест. А как же ты, Коля, когда ты кандидат в партию.
– А что «партия?» Мы же светлое будущее строим. Разве заповеди «не укради», «не убей» партия отменила?
– Эх, светлое. Лужу бы вон на улице засыпали, сколько себя помню, после дождя не проехать по улице, вдоль забора ходим, уж весь обтерли. Хлеб бы привозили почаще да посвежее, мне ведь и свеженького другой раз хочется. Ладно, спи… поставлю я тебе крест.
Николай успокоился и замолчал и, уже задремывая услышал, как Надежда вдруг дернула носом.
– Ты чего, Надь?
– Коль, ты мне тоже, ладно?
– Чего?
– Крест поставишь, если помру.
– А как же. Трехметровый, с резьбой. Денег на материал не пожалею. Самый большой дуб на материал переведу, кондовый.
Надежда шлепнула его:
– Вот чумной, оглашенный. Поговори с ним! С тобой прямо серьезно нельзя поговорить!
Оба засмеялись, переходя на шепот, чтобы не разбудить детей.
Анестезия
Зуб у Михаила разболелся страшно. Хоть на стенку лезь. Приехал с вахты домой, только-только дела на две свободные недели распланировал, а тут на тебе – зуб! Видно, пока из Москвы ехал, зря не пересел подальше от неплотно примыкавшей двери в автобусе, от которой шел морозный дух – даже снег залетал. И места-то свободные были, да жалко было уйти с переднего места; редко такое бывает, что первые места достаются. И он, боясь пропустить самое интересное, сидел впереди и внимательно глядел всю дорогу на бегущие навстречу, деревья, столбы, дорожные знаки, домишки придорожных деревень. Вот и насмотрелся – застудил, не иначе.
– От ведь костяшка чертова! – ныл Михаил и стучал по коленке кулаком с побелевшими пальцами.
Ночью было особенно невмоготу. Все один и тот же кошмар снился, будто весь мир в этот зуб превратился и он уже и не хозяин зуба, а хозяин вселенной, сидел у красной стратегической кнопки и думал: а не взорвать ли этот мир к едрене фене, чтоб с болью покончить