…и дольше жизни длится…. Рита Харьковская
Читать онлайн книгу.
ong>Эта пещера была в теле горы всегда.
Со времен сотворения Мира.
Вход в неё был закрыт от глаз любопытного постороннего наблюдателя зарослями лещины и дикой оливы. Только тому, кто был посвящен и удостоен, разрешено было войти.
Войти, чтобы делать свою работу.
Смеясь и словно порхая над землей, ко входу в пещеру бежали три девушки. Три прекрасных юных девы, так похожих, что глядя на них, ни у кого не возникло бы сомнения – перед ним сестры.
Держась за руки и радуясь наступлению нового дня, они легким движение рук развели спутанные ветви и ло́зы и вошли в пещеру.
Не было ни одного источника света – ни трещины, ни проема, позволяющего проникнуть в пещеру хотя бы одному лучу солнца, но, казалось, сами стены и свод источают мягкое жемчужное сияние.
Мало кому удавалось увидеть Мойр.
О них, об их работе, их характерах, их внешности ходили разнообразные слухи.
Владычица Олимпа, гордячка Гера, говорила желающим слушать, что Мойры дряхлые старухи. Тупые и безмозглые, только и способные, что следовать указанному плану, слепо исполняющие свои обязанности.
Ну а как же иначе? Кто мог быть умнее, проницательнее, дальновиднее самой Геры? Жены Зевса. И потом, Гера ненавидела Фемиду, которая родила своих дочерей, Мойр, от её мужа, Зевса. Тупая злоба, ненависть к сопернице, которую, пусть и ненадолго, возлюбил полигамный Зевс, не давала Богине быть объективной.
Красавица Афродита вторила подруге, добавляя от себя, что Мойры страшные и уродливые.
Ведь если и имел право кто-то возлечь на ложе с Зевсом – то только она, самая прекрасная из Богинь. И никто не сомневался в её словах. Ведь кому еще судить о молодости и привлекательности, как не самой Богине Красоты и Любви.
Но все это были пустые наговоры, которым внимали с открытыми ртами младшие боги и полубоги. Мойр никто никогда не видел, да и как же было не поверить словам владычиц Олимпа.
На самом деле Мойры были молоды и прекрасны. Разве могут быть иными Богини?
Старшая из сестер, с волосами цвета воронова крыла, ниспадающими упругими локонами, почти достигающими земли, с глазами цвета озёрного омута, Лахесис, была ответственной за предназначение человека. За то, каким этот человек сможет стать, если реализует свой потенциал. В её руках всегда была корзинка с конусами, на которые и будет наматываться нить Жизни.
Средняя, с волосами цвета спелой пшеницы, иногда отливающими рыжиной, заплетенными в две тугие косы, зеленоглазая и пышногрудая Клото, плела нить судьбы. Наблюдала, чтобы нить ровным рядом ложилась на конус, чтобы не завязывались ненужные, режущие глаз, узлы. Веретено, привязанное к поясу, было её атрибутом.
Младшая, всегда печальная и задумчивая Атропос, укладывала свои длинные белокурые волосы венком вокруг головы, и смотрела на мир печальными бледно-голубыми глазами. Ведь ей было поручено обрезать ножницами, с которыми она никогда не расставалась, нить человеческой судьбы.
Мойры, а это были именно они, замерли на пороге пещеры, с восторгом глядя на плоды своего труда. Они по-прежнему держались за руки, и, казалось, о чем-то задумались, стоя на пороге и любуясь тем, что происходило в их владениях.
Когда-то, много веков тому, пещера была намного меньше, но род людской рос и размножался, и теперь под опекой сестер было уже семь миллиардов жизней.
В руках старшая из сестер, Лахесис, держала плетенную из ивового прута корзинку, в которой покоились вырезанные кем-то, быть может, самим Зевсом, украшенные письменами на неизвестном языке, деревянные конусы. Конусы, в орнаменте которых, было предначертание дальнейшей судьбы человека, того, что может быть. А может и не быть. Наши современники назвали бы эти письмена генетическим кодом, но Лахесис слов таких не знала. Как и не знала, откуда раним утром появляются эти конусы в её корзинке, кто их туда положил, кто написал предначертания, почему все конусы такие разные: от завораживающих, словно вырезанных из эбенового дерева, ровных и украшенных вязью, готовой соперничать с красотой Природы, до кривеньких и хрупких, на первый взгляд, как будто их сделали из камышовой пустой лозы, с кое-как накарябанной парочкой закорючек.
Лахесис встряхнула черными кудрями, отгоняя ненужные мысли, потянула за руки сестер. Пора было приступать к работе.
Старшая из сестер заметила в глубине пещеры начавший формироваться сгусток. Еще немного, еще совсем чуть-чуть, буквально пара мгновений и в мир придет новая жизнь.
Лахесис совсем уж было достала конус из корзины, но что-то заставило её вздрогнуть. Задуматься. Предаться воспоминаниям.
Подкупить Мойр почти невозможно.
Им не интересны те сокровища, ради которых люди готовы жертвовать жизнями.
У Мойр свои приоритеты.
Сестры, целый день проводящие вместе работая в пещере, расставались только ночью, да и то, если сами того хотели.
В эту жаркую звездную ночь Лахесис почувствовала какое-то томление в душе. Чей-то зов. Чью-то песню, наполненную