Мариенгоф отстал от Есенина и Эйгес.

      Он шел почему – то сзади на приличном расстоянии.

      Есенин, сложив руки у рта, изображая рупор, крикнул:

      – Эй, Толя ты чего!? Нагоняй быстрее.

      Мариенгоф издалека помахал рукой: «Мол, не беспокойтесь все хорошо».

      – Странный у вас товарищ, – сказала Екатерина.

      – Да, есть немного, – кивнул Есенин. Кстати нас обоих считают странными еще, оттого, что мы, иногда, щеголяем в цилиндрах. Бывает, что и ругаемся, полдня не общаемся, а потом снова перемирие. Когда меня обокрали, то он сразу помог мне. Пошли в магазин и купили новую одежду. А когда у него украли, то, я, конечно, поспешил на помощь. Представляете, поехал Анатолий к дальнему родственнику на дачу, того не оказалось на месте. Было уже поздно, и он решил переночевать в соседнем пустовавшем доме. Когда проснулся, то не нашел часов, брюк и рубашки.

      Я приезжаю на следующий день, а он стоит растерянный и орет изо всей мочи из окна. Захожу внутрь, а там пусто и только несколько матрасов в углу, и он сам в пиджаке, накинутом на голое тело. Это было довольно уморительно.

      Есенин обернулся назад чтобы снова позвать Анатолия, но того как будто и след простыл. Сергей рассмеялся.

      – Вот вам и странности нашего брата поэта.

      Екатерина тоже засмеялась и сказала:

      – Мне кажется, что вы поэты все со странностями. Мне рассказывали, что Велимир Хлебников, когда однажды читал стихи, то забыл обо всех, и заснул буквально там же на сцене сидя за столом.

      – Это так, – кивнул Есенин. А еще Велимир абсолютно равнодушный человек к деньгам и роскоши. Может и в домашнем халате щеголять по улице. Но в тоже время очень простой и добрый. – Одна беда, – развел руками Есенин. – Стихи пишет малопонятные оттого, и печатают его мало.

      * * *

      – Но вот мы и пришли, – сказала Екатерина и остановилась около трехэтажного желтого здания.

      Есенин оглянулся и удивился:

      – Мать честная да это же гостиница «Люкс».

      И сам не заметив как перешел на ты, спросил:

      – Сколько же тебе обходится такое проживание?

      – Почти нисколько. Это ведь теперь общежитие. Выделили специально для работников культуры. У меня своя большая комната, – похвасталась девушка.

      – А мне можно увидеть эту комнату? – лукаво улыбнулся Сергей.

      – Если очень хочется. Тем более надо ведь скушать все наши пирожные. Кстати у меня и вино есть.

      Есенин уверенно взял Екатерину под руку.

      – Это прекрасно. Закатим пир горой. Не у всех в наше время есть вино и пирожные.

      Они легко поднялись на третий этаж, вошли в комнату и, усаживая девушку сразу на кровать, Есенин спросил:

      – А знаешь, что мне больше всего в тебе понравилось?

      – Что? – вздернула носик Екатерина.

      – Твои бедра, – честно признался Есенин.

      – Ну, ты и наглец, – шутливо отмахнулась она. Как не стыдно я ведь старше тебя.

      – Но это