Россия: мы и мир. Сергей Алексеев
Читать онлайн книгу.
на Украине можно услышать выражение «хата пид железным дахом», где «дах» на немецком – крыша.
Для того чтобы отыскать истинную причину угасания священного огня родной речи, следует открутить виток и вернуться к его началу, ибо зерно Предания там. И – в виде квинтэссенции, в состоянии семени, – но это уже доминанта, содержащая в себе будущее развитие процесса и его результат. Как и в случае с Дмитрием Донским и его сыном Василием, где первый подготовил почву, а второй посеял зерно будущей Империи, так и здесь: Алексей Михайлович расколол неприемлемое для Империи «древлее благочестие» и принял новый греческий обряд, а его сын Петр довершил дело отца – «ритуально» разорвал собственно Язык, расчленив его своим указом на две части – церковный и гражданский.
Человек того времени, обладая религиозным сознанием, не отчленял быт от бытия и, наоборот, осмысливал себя цельным везде.
Да, речь в реформаторском указе идет вроде бы только о светском письме, то есть, казалось бы, о знаковом способе начертания слова. Прежний «кирилловский» полуустав остался в сфере духовной, и появился некий новый гражданский шрифт. Однако при этом совершилось отделение духовного языка от обыденного «гражданского». А человек того времени никогда сам себя не делил на две ипостаси существования, обладая религиозным сознанием, не отчленял быт от бытия и, наоборот, осмысливал себя цельным везде – в трудах праведных, в битвах ратных и перед аналоем. К тому же великорусский язык всегда был письменным языком, и традиция эта уходит во времена глубокие, дохристианские, а вовсе не к явлению на Русь младосущих братьев-болгар, взявших за основу «кириллицы» более древнюю азбуку (точнее, одну из существовавших азбук). Отсюда и бесконечная вера в написанное, а точнее, начертанное слово, ибо прежде писали чертами и резами, отсюда священность книги, отношение к ней как к живому организму, который может умереть, если книга долго не читается. У старообрядцев до сих пор существует обычай, когда книгу в таком случае безвозмездно передают тому, кто будет читать, дабы без человеческого внимания не погибли изложенные в ней истины. И это неудивительно, если знать этимологию этого слова: К НИ (НЯ, НЫ) ГА, где к ни, ня, ны – ко мне, а га – движение. То есть «приходящее ко мне»! (Сравнительное: князь-княже – буквально «приносящий ко мне огонь».)
Что же произошло с мироощущением русского человека, с его религиозным сознанием, тогда еще существующим, хотя и потрясенным предыдущим Никонианским расколом? А порвалась тончайшая, ныне не ощущаемая материя цельности души и разума, чувственности мысли. Быт отодрали от бытия, словно кожу с живого человека. Был создан прецедент, позволяющий человеку раздваиваться, жить одновременно по гражданскому и духовному закону, по совести и разуму. И случилось это потому, что великорусский язык не просто средство для общения с людьми и Богом – это прежде всего мировоззрение, тот самый хранитель и блюститель этнопсихологии.
Был