Мемуары. князь Адам Чарторижский
Читать онлайн книгу.
на одном празднестве, которое должно было длиться приблизительно около двадцати четырёх часов, так как, начав с завтрака, должны были перейти к танцам, затем к прогулкам, затем к спектаклю и окончить ужином.
Празднество устраивалось в честь молодого двора княгиней Голицыной, дочерью придворной дамы с портретом, обер-гофмейстерины и гувернантки великой княгини Александры. Мы тогда ещё не были представлены ко двору, но княгиня Голицына пригласила нас, сообразно инструкциям, которые она имела от своей матери, графини Шуваловой, получившей это разрешение свыше; это придало нам некоторое значение в обществе.
Трудно было встретить более прекрасную пару, чем та, которую представляли из себя великий князь Александр, имевший тогда всего восемнадцать лет и его шестнадцатилетняя жена. Оба блистали изяществом, молодостью и были очень добры.
Вечера, как я только что сказал, проходили у нас в развлечениях, в удовольствиях, но в длинные летние петербургские дни выдавалось немало часов, когда нам ясно представлялась вся горечь нашего положения.
Надо было делать визиты, просить, гнуть спину. Это было унизительно и очень тяжело, и вот тут сказывалось все влияние на нас Горского. Он действовал на нас всей силой своего авторитета, не давал нам ни минуты отдыха, постоянно повторяя, что последствия нашего нерадения падут на наших родителей, что мы здесь только для того, чтобы вернуть им их имения.
Любимым фаворитом Екатерины был тогда Платон Зубов, поэтому прежде всего мы должны были отправиться к нему.
В означенный час явились мы в его апартаменты в Таврическом дворце. Он принял нас стоя, облокотившись на какую-то мебель, одетый в коричневый сюртук. Это был ещё довольно молодой человек, стройный, приятной наружности, брюнет, на лбу его хохолок был зачёсан вверх, завит и немного всклокочен. Голос он имел звонкий, приятный. Принял он нас весьма благосклонно, с покровительственным видом. Горский взялся быть на этот раз истолкователем нашей просьбы и торопился отвечать на вопросы, задаваемые нам Зубовым. Он говорил по-французски неправильно, но импонировал всегда своим видом.
Зубов сказал, что сделает все от него зависящее, чтобы быть нам полезным, но что мы не должны обманываться, так как все зависит от милости ее величества, и ни он, ни кто другой не имеет достаточно влияния, чтобы подействовать на ее решения и что, впрочем, мы скоро будем ей представлены.
Князь Куракин, брат будущего посла, взявшийся нам покровительствовать, приехал с нами к Зубову, но в ту минуту, когда надо было войти, если моя память мне не изменяет, он скрылся, или, чтобы назвать вещи их собственными именами, скажу, остался в передней. Он присоединился к нам вновь при выходе и с улыбкой любопытства осведомился обо всем, что и как было, и все его вопросы доказывали его убеждение в том, что человек, с которым мы только что расстались, был самым могущественным в империи.
Однако был ещё и другой человек, обладавший таким же могуществом – это Валериан