Мемуары. князь Адам Чарторижский
Читать онлайн книгу.
боялась, чтобы он не сдержал своего слова. Её опасения возобновлялись каждый вечер, когда все укладывались спать. При малейшем шуме она начинала думать об этом обещании своего покойного друга.
Наконец мы отправились в подольские имения, в сопровождении огромного поезда. Отец имел тогда очень большой двор, состоявший, главным образом, из дворянских сыновей, из которых некоторые приезжали даже из Литвы. Сборным пунктом для всех назначены были Пулавы, откуда мы и отправились в наше путешествие.
Несколько десятков экипажей следовали вереницей друг за другом, и мы проезжали, самое большое, по шесть миль в день. Позавтракав, мы доезжали до станции, где меняли лошадей. Там обедали. Кухня и напитки всегда ехали впереди. С нами шло много верховых лошадей, и мы часто делали некоторые переезды верхом. Один фуражир всегда отправлялся вперёд для заготовки помещений. Это было одно из главных должностных лиц при дворе. Обязанность фуражира поочерёдно исполнялась господами Сорока и Сиген, двумя чистокровными литовцами, ещё довольно молодыми. В свите было также несколько пажей, одетых в польские костюмы. Старшим берейтором был Пашковский, а дворецким Борзецкий, игравший большую роль у нас при дворе. Перед нашим отъездом из Варшавы он счёл нужным, в виде меры предосторожности, наказать некоторых молодых пажей. Отец, выйдя из дому, заметил слезы и огорчение на лицах этих молодых людей и осведомился, в чем дело. «Ах, посмотрите, как наказал нас господин дворецкий», – ответили они. На вопрос отца, в чем они провинились, дворецкий ответил: «Не мешает приготовить их к путешествию».
Во время путешествия мы останавливались у разных помещиков, из которых некоторые присоединялись к нам и продолжали путь с нами. Это увеличило количество верховых лошадей и разных экипажей. С нами шли ещё верблюды, пользование которыми отец хотел привить в Польше. Весь этот караван остановился в Клеване, первом имении моего отца на Волыни. Затем мы прибыли во владения князя Сапеги, где нам оказали самое широкое гостеприимство. Князь сильно страдал от подагры. Болезнь эту приписывали распространённой тогда привычке принимать гостей с бокалом вина в руках. Опираясь на палку, князь Сапега каждый вечер выходил посмотреть на великолепно освещённый сад. Затем мы приехали в Николаев, в Подолии. Там не хватило комнат, и нам устроили шатры, так как нас было очень много.
Среди многочисленных друзей, сопровождавших нас в этом путешествии, находились Михаил и Ксаверий Бржостовские, Немцевич, адъютант моего отца, и Княжнин, бывший в нашей свите. Конечно, не упускали случая для разных светских похождений. Были и любовные истории, по поводу которых Княжнин сочинил песню; вот первый куплет ее:
«Прекрасная Томира,
Уже конец нашим приятным вечерам.
Сегодня я ещё с тобой, завтра буду один.
Реки и леса лягут между нами.
Но когда меня не будет больше подле тебя, помни,
Что я первый полюбил тебя».
Что касается Немцевича, то прекрасный