Zettel. Людвиг Витгенштейн
Читать онлайн книгу.
в положительном или отрицательном смысле, но только по состоянию нашего теперешнего опыта и при допущении оговорки, касающейся более позднего и более зрелого опыта»[22].
Однако переводчик в любом случае вынужден делать тот или иной выбор, и мы, во избежание недоразумений с полисемантичностью и литературной насыщенностью русского «образа», при каждом вхождении Bild, как правило, предпочитаем использовать более нейтральное и, на наш взгляд, более подходящее для передачи мысли Витгенштейна русское слово «картина», прекрасно отдавая себе отчет в том, что подобная настойчивость не всегда оправданна (и в связи с этим рекомендуем читателю на свой вкус мысленно подставлять слово «образ» вместо «картины» там, где ему эта лексема покажется более подходящей). В обоснование этого решения можно приводить множество аргументов (и все они будут относительны), но мы укажем лишь на рассуждение Келли Хамильтон: «Как отмечает Дэвид Стерн, “Витгенштейн использовал немецкое слово Bild, говоря о модели, и этот термин обычно переводится как ‘картина’; в результате теория значения, для которой оно послужило источником вдохновения, стала известна как картинная теория. Хотя оба слова охватывают такие вещи, как образы, кадры на пленке/кадры из фильма, рисунки и картины, идея трехмерной модели передается немецким словом Bild лучше, чем английским словом picture (картина). Поэтому, хотя я буду следовать сложившемуся словоупотреблению и не буду говорить о ‘модельной теории значения’ у Витгенштейна, важно иметь в виду, что теория предполагает обобщения на основе того, что предположительно объединяет модели, картины и т. д., и рассматривает двухмерные картины всего лишь как один из видов Bild”. Точно так же для понимания перевода немецкого Bild как английского picture в предложениях, цитируемых в последующих рассуждениях, важно иметь в виду этот трехмерный смысл немецкого слова Bild»[23].
Слова благодарности. Работа над этим переводом продолжалась невероятно и (для переводческого этоса) неприлично долго, сталкиваясь с многочисленными инклюзивными препятствиями. Нехватку времени, бич многопрофильных активностей, удалось преодолеть лишь со временем; с лингвистическими затруднениями помогли справиться друзья и коллеги, щедро поделившиеся своими компетенциями и тем самым фактически являющиеся соавторами перевода (разумеется, в части верных решений; все погрешности остаются исключительно на нашей совести): Людмила Кортунова на ранних подходах к Zettel терпеливо и кропотливо разбирала все ошибки и предлагала свои варианты перевода, который без ее участия едва ли смог бы состояться; Артем Смирнов проделал с черновиком перевода то же самое, но уже на следующем этапе работы, дополняя это неоценимыми консультациями научного характера; Дмитрий Кралечкин и Инна Кушнарева подмечали интонационные и содержательные огрехи, направляя и выравнивая стиль; Кирилл Чепурин старался обозначить и высветить те темно́ты, которые являлись неминуемым следствием фрагментарности и недоработанности автором некоторых
Генрих Герц,
Kelly Hamilton, “Wittgenstein and the Mind’s Eye”, in