Женщины все еще сидели на скамейке, правда, теперь уже втроем.

      – Прогулялись? – спросила нас Валентина. Мы кивнули, а она продолжила: – Вы к нам надолго?

      – Пока с вашим Кукуем не разберемся, – засмеялась Женька. Женщины тоже засмеялись, я хихикнула из солидарности и тут почувствовала чей-то взгляд, повернула голову и успела заметить на крыльце молодого человека: узкое лицо, борода клинышком, колючий взгляд. Он торопливо прикрыл дверь, и видеть его я больше не могла. Непонятно, с какой стати, но эта встреча мне не понравилась, более того, я почувствовала нечто напоминающее страх. Нет, в самом деле что-то не так в этом Липатове. – Ты видела? – шепотом спросила Женька, едва мы немного удалились от дома.

      – Ты имеешь в виду этого типа?

      – Конечно. Рожа, по-моему, на редкость противная.

      – Рожа как рожа, – не стала я преувеличивать, – но взгляд мне не понравился. Надо бы выяснить, что это за тип.

      – Выясним, – кивнула Женька.

      Деревенская улица сделала плавный поворот, мы свернули, и вскоре очам нашим предстал дом с колоннами и верандою, издалека похожий на постройку девятнадцатого века. Приглядевшись, я поняла, что построен он не так давно, примерно в шестидесятых годах, может, чуть раньше. Дом окружала ограда на кирпичных столбах, которые не мешало подновить, глаз радовали ворота, распахнутая настежь калитка и парк. С такого расстояния ничего больше разглядеть не удавалось, до усадьбы было довольно далеко.

      – Что это такое? Дом Ивана Ивановича? – выдвинула я предположение.

      – Нет, – серьезно ответила Женька. – Больше похоже на санаторий. Правда, я ни о каком санатории не слышала.

      – Я тоже, – кивнула я в ответ, и мы затоптались на месте, вожделенно оглядываясь в поисках живой души, способной просветить нас.

      Окно дома по соседству распахнулось, и мы узрели старушку, которая, не говоря ни слова, внимательнейшим образом принялась нас разглядывать.