Между тем наш шофер коротко попрощался с бабой Машей и захрустел ветками в обратном направлении. Я успела краем внимания уловить, что вроде бы он вернется за нами через два дня, с утра. Ну хорошо, значит, «есть с потрохами» меня пока никто не собирается…

      Баба Маша уселась около круглого домика – так, что ей в глаза светил лучик солнышка, пробивающийся через ветки.

      И, кажется, заснула. Я уже поняла, что добиваться от нее какого-то действия бесполезно. И просто села рядом.

      Прошло, наверное, полчаса – телефон у меня уже сел. Через дрему я услышала ворчливый голос:

      – Чего сидим-то? Нам надо дрова до ночи приготовить и воду принести для обряда!

      Ну, надо так надо. Кажется, я уже начала привыкать к такой манере общения.

      Баба Маша начала активную деятельность. Внутри круглого домика, кроме пространства для ритуалов в центре, печки, двух лежанок со шкурами, нашелся еще стеллаж с ведрами, посудой и прочими нужными для жизни в лесу вещами.

      Недалеко, оказывается, тек чудесный ручей с кристально чистой водой. Дорога от него до домика тоже была отмечена цветными тряпочками на деревьях.

      Дрова оказались нарубленными и сложенными с противоположной от входа в дом стороны. Баба Маня показала, как сделать перед домом крест из четырех костров и сложить поленья шалашиком для каждого.

      Пока я возилась с лего из дров и веток, баба Маня порезала хлеб, огурцы и достала сметану. Строго зыркнула на меня:

      – Ешь, но не очень много, больше сегодня есть нельзя. И иди спать, а то ночь не осилишь!

      Я, в общем, была не против. Эмоции, воздух, вихрь новых впечатлений и домашняя сметана сделали свое дело: я зашла в домик, залезла под теплую, пахнущую сыростью шкуру и вырубилась…

      Проснулась я от треска веток в костре. Пахло дымом. Сон был такой глубокий, что я даже не сразу поняла, где вообще нахожусь.

      Выйдя из круглого дома, я нашла бабу Маню сильно изменившейся.

      Пока я спала – стемнело. На улице рядом друг с другом горели четыре костра, образуя светящийся крест. А неподалеку от них стояла старая шаманка. Седые волосы заплетены в несколько кос, в ушах тяжелые серьги. Взгляд черных глаз прямой и оценивающий. Длинная юбка, фартук, пояс с диковинными подвесками. На земле, чуть в отдалении, лежал бубен и колотушка к нему.