Поздно вечером колонна капитана Шапошникова, спешно собравшись, вышла в направлении станции Локоть, от места прорыва отряда Гришина и главных сил 3-й армии взяв резко к югу. Глухой ночью колонна прошла по окраине станции, рискуя напороться на немцев, и уже за полночь, пройдя без остановки более двадцати километров, вышла к мелиоративным каналам.

      – Не знаю, где они кончаются, и справа и слева прошел метров по триста – везде вода, – подошел к капитану Шапошникову старший лейтенант Бакиновский, начальник разведки полка.

      – Придется идти вперед. Возвращаться и ждать больше нельзя. Если до рассвета не войдем в лес, немцы нас заметят, – сказал Шапошников.

      Прошли по грудь в ледяной воде один канал, за ним, метрах в пятидесяти, второй, третий.

      – Какой Сусанин нас сюда завел? – слышал Шапошников чей-то злой голос. – Да будет ли им и конец!

      Только к рассвету люди вышли к лесу, на сухое место.

      – Может быть – костерок? – подошел к Шапошникову капитан Филимонов, цокая зубами от холода.

      – Не может быть и речи, Тихон Васильевич. Углубимся в лес, тогда и обогреемся.

      Когда часа через два колонна встала на дневку в густом сосновом бору, обмундирование на всех было почти сухое.

      – Тихон Васильевич, соберите всех командиров, – подошел Шапошников к Филимонову. – Людям можно отдыхать. Костры жечь, но небольшие.

      Шапошников больше недели спал один-два часа в сутки. Голова гудела от напряжения, мысли ворочались, словно жернова на мельнице, мучили боли в желудке, но он все же удержался от соблазна присесть, только прислонился спиной к сосне. Бойцы, услышав команду «Привал!», большей частью, наскоро наломав лапника, повалились спать, лишь несколько человек раздували костры.

      Минут через десять подошли все командиры, что оказались в колонне.

      «Филимонов, Тюкаев, Наумов, – считал Шапошников глазами подходивших, – Бакиновский, Меркулов, Осадчий, Степанцев, Бородин, Иоффе, Татаринов, Пизов, Бельков, – фамилии еще троих лейтенантов он не мог сразу вспомнить. – Где же Шажок? Кого-то еще не стало…» – но напрягать память было тяжело, и Шапошников, прокашлявшись, сказал:

      – Товарищи командиры, я собрал вас, чтобы вместе посоветоваться, как быть дальше, как мы будем выходить из этого окружения. Большинство из вас не в первый раз в таком положении, но, наверное, это окружение будет самым тяжелым. И не только потому, что предстоит пройти не одну сотню километров и погода не летняя. Где сейчас линия фронта, мне неизвестно. Возможно, противник подходит к Москве. И наше место на фронте, мы остаемся регулярной частью Красной Армии. Выйти надо, чего бы это ни стоило, и, главное, как можно быстрее, и