Ветеринарный врач капитан Набель, уставший за день, сидел в избушке у дороги, дожидаясь, когда сварится ужин. На дороге послышался шум мотора, и вскоре в избушку постучались.

      – Можно на огонек? – спросил, открыв дверь, высокий мужчина.

      Вошли двое.

      – О, почти коллеги, – Набель посмотрел на эмблемы медиков, – а я конский доктор. Проходите. Капитан ветслужбы Набель, или проще, если сумеете выговорить, Никтополион Антонович.

      Вошедшие недоуменно переглянулись, услышав необычное имя.

      – Никтополион – значит занимающийся государственными делами ночью. Хотите, конятиной угощу?

      – А фронт здесь с какой стороны? – спросил худощавый, с впалыми щеками. – Стрельба отовсюду…

      – А что вы за птицы?

      – Мне в полк майора Князева. Назначен врачом, – ответил высокий в не по росту короткой шинели и представился: – Военврач Пиорунский.

      – А мне в медсанбат, – ответил второй. – Гуменюк Иван Иванович.

      – Располагайтесь, переночуете, – предложил Набель, – утром покажу дорогу, – он достал из чугуна три куска мяса. – Любите конину?

      – Как вам сказать… Не пробовал еще, – ответил Гуменюк. – А вы давно на фронте?

      – С третьей недели войны.

      – И все время в этой дивизии?

      – Да. С формирования. Два раза судьба меня от нее отрывала и снова, чудом, возвращала.

      – Повидали, значит, много чего?

      – Выгрузились мы под Чаусами, – начал свой рассказ Набель, чувствуя, что нашел хороших слушателей. – Только с эшелона – стрельба. Я пошел узнать, в чем дело, – немецкие танки. Стали запрягать лошадей, а у нас у одной повозки сломалось дышло, пока я его заменял, гляжу – остался один. Пошел на восток. Спустился лесом по речке Проня, вышел в район Кричева, там, на шоссе, – поток людей, повозки, орудия, машины, и все спешат на восток. Случайно узнал, что ветчасть полка впереди. А самолеты их – ну просто издевались над нами. Под Кричевом затор, сбрасывают с дороги повозки, машины. Врача там нашего убило, пулей в спину, с самолета. Добрался до Рославля. Там войск полно, а понять ничего не можно, все движется вперед. Указок на дорогах нет, едем на Юхнов, какие-то войска идут и на Брянск. Наконец, дошел, до столицы осталось всего сто километров. Завернули нас оттуда к Брянску, потом снова оказался в Рославле, оттуда опять со многими приключениями попал в свою дивизию, и то хорошо, что Бодякшина встретил, нашего дивизионного ветврача, он думал, что я уж давно убит. Вот какой крюк по России пришлось сделать. Потом отступали на Стародуб, и, наконец, Трубчевск. Вот только здесь и начал конями заниматься, а то все было не до них.

      – Да-а, – протянул Пиорунский. – Вот это одиссея… Скажите, а раненых много сейчас?

      – Нет. Сейчас затишье. Я вижу, вы спать хотите? Давайте я вам соломы постелю.

      – А сами вы где ляжете?

      – На лавке, не беспокойтесь.

      Так началась дружба этих людей. На фронте они всегда были