Тюремный священник поправил новый белый воротничок, который никогда не сидел так, как надо. «Близкий родственник. Выдержишь, Пер, или как?» Больше всего ему хотелось плюнуть в ржущую сытую рожу надзирателя. Вместо этого он дружелюбно кивнул вышедшему из камеры заключенному, сделав вид, что узнал его. Он разглядел татуировки на его руках: Мадонна и церковь. Но нет, за все эти годы перед ним прошло столько лиц и татуировок, что он не мог отличить их друг от друга.

      Священник вошел внутрь. В камере пахло благовониями. Во всяком случае, запах был похож на благовония. Или на подгоревший наркотик.

      – Здравствуй, Сонни.

      Молодой человек на нарах не поднял глаз, только медленно кивнул. Пер Воллан посчитал, что это должно означать: его заметили и приняли. Приняли.

      Он опустился на стул и почувствовал определенное неудобство, ощутив тепло человека, сидевшего на этом месте до него. Принесенную с собой Библию он положил на нары рядом с заключенным.

      – Сегодня я возложил цветы на могилу твоих родителей, – произнес он. – Я знаю, ты меня об этом не просил, но…

      Перу Воллану не удавалось поймать взгляд молодого человека. У него самого было два сына, оба уже взрослые, оба съехали из дома. Впрочем, как и он сам. Разница заключалась в том, что их в любой момент с радостью приняли бы обратно. В протоколе судебного заседания имелись показания одного из свидетелей защиты, школьного учителя, который рассказал, что Сонни был примерным учеником и талантливым спортсменом-борцом. Его любили, он всегда был готов прийти на помощь и даже говорил, что планирует стать полицейским, как и его отец. Но в школе не видели Сонни с того самого дня, когда его отца нашли мертвым с прощальным письмом самоубийцы, где он признавался в коррупции. Священник попытался представить, какой стыд испытывал в это время пятнадцатилетний подросток и какой стыд испытают его сыновья, если когда-нибудь узнают, что сделал их отец. Он поправил воротничок.

      – Спасибо, – сказал парень.

      Священник подумал, как молодо тот выглядит, ведь ему должно быть уже около тридцати. Да. Он отсидел здесь двенадцать лет, а в тюрьму попал в восемнадцать. Возможно, наркотики мумифицировали его и не давали стареть, у него только отрастали волосы и борода, а неизменно невинные глаза продолжали с удивлением взирать на мир. На злой мир. Господь знает, что этот мир полон зла. Пер Воллан прослужил тюремным священником больше сорока лет и видел, что количество зла в мире постоянно увеличивается. Зло было подобно раковой клетке, которая делает здоровые клетки больными, кусает