Крымский Ковчег. Александр Прокопович
Читать онлайн книгу.
встал и в очередной раз осмотрел комнату, на этот раз с высоты своего положения. Впервые за все восемь лет своей жизни он увидел узор паркета с высоты, целиком, так, как его когда-то придумали. В сантиметре от правой передней ножки стула мальчик увидел чернильное пятнышко. Сначала Леша решил, что ему показалось, но клякса прямо на глазах стала больше. Почти забыв о своих страхах, он следил за ней уже не отрываясь. Пятнышко стало еще крупнее. Теперь оно не просто занимало площадь, у него появился объем, пятно отбрасывало микроскопическую тень и продолжало расти.
Увеличившись в несколько раз, оно добралось до ножки стула. Это уже было неинтересно, это мальчика разозлило, он сделал достаточно для того, чтобы рядом ничего опасного не было. Когда, соскочив со стула, Леша решительно сдвинул его на полметра от пятна, на полу была уже черная лужица сантиметров пять в диаметре. Снова вскарабкавшись на стул, мальчик с удивлением обнаружил, что весь пол усеян островками черного. Прошло не больше минуты, и островки слились вместе – весь пол комнаты покрылся черной блестящей пленкой.
Освоив завоеванное пространство, чернота поползла вверх – по стенам, по ножкам столов и стульев, по шторам. Теперь она не делала пауз – планомерно поглощала вертикаль. Леша уже не ждал звука ключей в замке, он ждал, когда чернота доберется до него. Мальчик не знал, что с другой стороны входной двери стоял его отец. Черная пленка поднялась до щиколоток его ног, и этого хватило, чтобы он уже никогда не вытащил из кармана ключи.
Когда черная пленка полностью скрыла ножки Лешиного стула, мальчик прыгнул. На мгновение он оторвался от плоскости сиденья. Этого мгновения как раз хватило, чтобы, вдруг ускорившись, пленка покрыла сиденье стула и выбросила вверх к мальчику черные побеги. Одного касания оказалось достаточно. То, что вернулось из высшей точки прыжка, уже не было Лешей.
Бомж, по кличке Толстый, еще не так давно отзывавшийся в офисе на Михаила Владимировича, а дома на Мишеньку, бывший человек с уважаемой должностью и скучным, но казавшимся абсолютно надежным будущим, задумчиво разглядывал десять копеек, лежащих у водосточной трубы. Уже больше года прошло, как он остался без работы, да так ее и не нашел и, уже даже не пытаясь что-то изменить, перебивался подаяниями друзей и знакомых, бывшей жены и детей, которые, конечно, бывшими не бывают, но его они не называли папой. Он был – биологическим отцом, то есть чем-то равноудаленным и от уважения, и от любви.
Десять копеек не делали погоды, рубль не изменил бы ничего, важен был принцип. Краем глаза Толстый приметил жестяную банку из-под пива, прямо здесь и сейчас он мог начать зарабатывать. Сто банок могли бы на пару дней отодвинуть необходимость снова у кого-то брать в долг.
Толстый не смотрел по сторонам, он боялся увидеть что-то, что сможет его остановить. Он не видел, как черная волна разливается по асфальту. Он видел лишь кругляшок монеты и банку. Наконец он решился, и, когда его пальцы дотянулись до монетки, он коснулся асфальта, уже черного, уже другого. Толстый так и не выпрямился.