Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943. Дмитрий Дёгтев
Читать онлайн книгу.
на Кочетковку пропал без вести Не-111 «1G+HN» из 5-й эскадрильи.
Немецкие войска продвигались так быстро, что это привело к «дружественному огню». Ju-87 несколько раз бомбили свои войска, убив 16 солдат и повредив несколько танков и бронетранспортеров. «Авиация противника, насчитывавшая до 300 самолетов, только на участке 121-й и 160-й СД 40-й А непрерывно штурмовала боевые порядки частей и командные пункты, – сообщается в журнале боевых действий Брянского фронта. – Одновременно отмечались действия до 200 самолетов… Некоторые орудия не успели сделать ни одного выстрела, как были уничтожены или выведены из строя авиацией противника. По вспышкам орудий противник определял место расположения батарей и подавлял их. Авиация противника сковала действия артиллерии 40А в первый день боя. Тов. Борисенко[1] отмечает, что он ни 28.6, ни 29.6 не видел на поле боя, где он был, нашей авиации, которая бы прикрывала действия наших войск или противодействовала бы противнику, поэтому самолеты противника действовали на низких высотах, бомбя наши боевые порядки и тылы дивизий. После бомбежки эти самолеты вели пулеметный огонь по живой силе, автомашинам и другим целям». В действительности 2-я воздушная армия выполнила в течение дня 253 вылета и отчиталась о 57 уничтоженных танках и 25 сбитых самолетах.
Когда о прорыве немцев, а главное, полном бездействии (как казалось) нашей авиации доложили Сталину, вождь пришел в ярость и в 00.45 29 июня лично позвонил в штаб Брянского фронта. Он потребовал, чтобы ему дважды в сутки докладывали о том, сколько и каких самолетов вылетало на задания, сколько сделано вылетов и каковы их результаты. «Главная задача авиации фронта завоевать воздух, создать наше подавляющее превосходство и заставить немецкую авиацию, особенно бомбардировщиков, уйти с поля», – приказал вождь, попутно потребовав использовать для атак наземных целей не только штурмовики, но и истребители.
Понятно, что выполнить его было невозможно, но зато помогла погода. Когда в штабе БФ выслушивали наставления Сталина, начался сильный ливень, затем под утро над долинами Тима и Кшеня осел туман. Из-за этого на второй день наступления авиационная поддержка была не столь мощной. «Постоянные грозы сделали дороги, по которым мы двигались, скользкими, как мыло», – писал генерал-майор Вольфганг Пиккерт, недавно назначенный командиром 9-й зенитной дивизии люфтваффе. Тем не менее продвижение немецких войск не замедлилось.
1-я эскадрилья KG27 занялась уже привычным делом: охотой за советскими поездами вокруг Воронежа. Об одной из таких атак на перегоне Кшень – Воронеж рассказывал лейтенант Айхнер, для которого служба в люфтваффе началась как раз с операции «Блау»: «На высоте 200 м Не-111 летит вдоль Восточного фронта, который проходит в непосредственной близости от железнодорожной линии. Там мы начали нашу атаку. Мы рыщем вдоль железной дороги из Кшеня в Воронеж:, это важный транспортный узел, потому что здесь проходит один из последних маршрутов русских из Москвы на Кавказ.
Подполковник Н. Н. Борисенко – старший офицер Генштаба при штабе Брянского фронта.