.
Читать онлайн книгу.
есть компенсация биологической недостаточности человека, а деятельность – способ адаптации человека к среде. А. Гелен не дает целостного представления о человеке.
Сознание тоже представляет сложную иерархию «разновозрастных» уровней: подсознание, сознание и сверхсознание. Так, условием любого творческого прорыва является объединение разновозрастных структур духа – подсознания, обычно текущего мира сознания и быстроразвивающегося, вспыхивающего и угасающего сверхсознания. Восстановление связи с прошлым сопряжено с проникновением в архаические пласты культурной памяти (работа подсознания). Связанные с моментом творческого озарения, структуры сверхсознания стимулируют созревание самопроизвольного импульса подсознания для его выхода на поверхность сознания. Но лишь в определенных ситуациях (например, в практике медитации) в результате «успокоения ума» и синхронизации процессов сознания может родиться сверхсложная структура, адекватно отражающая сложность мира.
Познание – это путь от неопределенности к достоверности. Если под неопределенностью мы будем понимать хаос, то познание – это путь от хаоса (например, наших мыслей) к порядку. Формирование процесса познания – это проблема субъекта, когда объект нейтрален.
Подведем итог изложенному: отметим, что саморазвитие имеет место в единстве, которое реализуется следующим образом. Душа порождает эмоциональные потребности [18], снабжая дух своим потенциалом творить. Дух создает силу воли для себя и ума. Душа постоянно своими эмоциями пополняет потенциал силы воли, а посему труд протекает постоянно во времени, без устали, без потребности лести от внешней среды. Все творит своя душа: хвалу, оценку и стимул к труду тяжелому, но благоприятному.
Также отметим, что трагедия катастрофических состояний любой динамической системы, в том числе человека, начинается тогда, когда цель и средства достижения цели формируются отдельно, независимо по подсистемам, т. е. когда часть берет на себя роль целого – системно-структурного.
Несмотря на изобилие данных, полученных антропологией и психологией, сегодня можно применять для практических целей только гипотетические модели человеческой природы (эгосферы), а на эмпирическое и объективное отображения того, что являет собой эгосфера, мы уповаем как на далекое будущее.
Политические и моральные следствия науки о человеческой природе важны для всех сфер жизнедеятельности. Если допустить, что нет человеческой природы в целом на уровне эгосферы, а есть только физиологические потребности, то психология превращается в радикальный бихевиоризм, занимающийся констатацией (описанием) бесконечного числа поведенческих моделей, или психологию, оценивающую количественные показатели человеческого поведения. Психология и антропология при этом должны были бы ограничиться описанием путей, какими социальные институты и культурные системы формируют человека, поскольку личностные свойства