Театр мистерий в Греции. Трагедия. Хорхе Анхель Ливрага
Читать онлайн книгу.
воскресения является частью метафизического символа, за которым скрыто нечто гораздо более глубокое, чем просто неумеренные возлияния. И если Эсхил и был опьянен, то это был «дионисийский энтузиазм», то есть особое «состояние благодати», которое позволяло ему улавливать определенные духовные архетипы, диктуемые его Музой, Мельпоменой, подлинной Великой Матерью трагедии.
Сцена из Дионисийских мистерий
(из книги: Sir William Hamilton, Collection of engravings fr om ancient vases, vol. I–IV, 1791)
Мюррей одновременно и прав и неправ, когда говорит, что Эсхил творил не осознанно, а в порыве дионисийского вдохновения.
Круазе утверждает, что мало у кого из драматургов свобода гения сочетается со столь жесткой дисциплиной, как у Эсхила. Каждое его произведение является результатом расчета и размышлений, взвешенного и осознанного творчества. Эсхил «творит по совершенно выстроенному предварительному плану».
Возлияния оракулу Аполлона
(из книги: Sir William Hamilton, Collection of engravings fr om ancient vases, vol. I–IV, 1791)
Безнадежное дело – пытаться высказывать здравые суждения о гениальном творце и его уникальных творениях. В каком-то смысле судить об Эсхиле, Вергилии, Леонардо или Вагнере так же сложно, как о марсианах. Они совершенно не похожи на нас, по крайней мере, своим духовным миром, позволяющим им входить в контакт с Иной Реальностью, о которой мы уже неоднократно упоминали. Они подобны падающим звездам, которые рождаются, пролетают и умирают во мраке ночи, рассыпаясь мириадами ярких огней, редких, непривычных для наших глаз цветов на своем причудливо изогнутом и роковом пути. А мы, застигнутые врасплох этим чудом и находясь в особом душевном состоянии, спешим, вспомнив старые традиции, обратиться к невидимым силам с тремя заветными желаниями.
Те, кого вдохновил Платон, могли бы пожелать себе стать мудрее, лучше и справедливее*… Если эти желания сбудутся, возможно, мы сможем понять или, по крайней мере, чуть яснее почувствовать послания этих сверхлюдей… а возможно, и последовать им.
Глава III
Идеи
Джан Лоренцо Бернини (1598–1680)
Голова Медузы (Капитолийский музей, Рим)
11. Философские и религиозные идеи
Насколько нам известно, до Эсхила ни одно из широко распространенных воззрений не использовало мифы как проводники идей. Этот путь избрал также и Еврипид. Именно философский взгляд создавал мост между Мистериями и тем, что могли почувствовать и понять непосвященные люди. Одновременно трагедия, заставая зрителя врасплох, пробуждала его собственную интуицию и заставляла задуматься. Трагедия педагогична в самом высоком смысле этого слова.
Согласно М. Р. Лида*, «и Эсхил, и Еврипид были поэтами идеи. Эсхил сочетает потрясающий лиризм с теологическим и этическим размышлением, Еврипид – теологическую и этическую мысль с утонченным прозаическим духом. Не таков Софокл, он стоит особняком, он – поэт универсальной человеческой реальности.