Вкус пепла. Камилла Лэкберг
Читать онлайн книгу.
как сердце тяжело ухнуло куда-то вниз. Патрик сидел, тупо уставясь в окно. Глядя на его профиль, Эрика заметила, как ходят у него на скулах желваки.
– Как это было ужасно, Эрика! Я не так уж часто видел Сару, но когда нашел ее лежащей в лодке, совершенно безжизненную… У меня все время стояла перед глазами Майя. В голове так и крутились нехорошие мысли. Только представить себе, чтобы такое случилось с Майей! А потом ехать к Шарлотте и все это ей говорить…
Из груди Эрики вырвался мучительный, жалобный стон. У нее не находилось слов, чтобы выразить огромную жалость, которую она испытывала к Шарлотте и даже к Никласу. Ей стала понятна реакция Патрика, и она сама тоже крепко-крепко прижала к себе Майю. Она ее никогда, никогда от себя не отпустит! Всегда, всегда будет держать девочку вот так у себя, в безопасности. Майя беспокойно заерзала, своим детским чутьем тоже уловив что-то неладное.
За окном продолжала бушевать буря, и Патрик с Эрикой молча смотрели на буйную игру стихий. Ни он, ни она не могли отогнать от себя мысли о ребенке, которого поглотило море.
Патологоанатом Торд Педерсен приступил к работе с непривычно удрученным выражением на лице. За долгие годы профессиональной деятельности он достиг той стадии пугающей или, если угодно, возмутительной бесчувственности, когда те ужасы, с которыми ему приходилось сталкиваться в служебное время, никак не влияли на его настроение по окончании трудового дня. Однако вскрытие ребенка несло в себе что-то, против чего восставали природные инстинкты, от этого не спасали никакая привычка и никакой опыт, приобретенный за годы работы в судебно-медицинской экспертизе. Перед детской беззащитностью рушились все заградительные барьеры человеческой психики, и рука, занесенная над грудной клеткой девочки, дрожала.
Согласно предварительному заключению, которое было дано при поступлении тела, девочка утонула. Торду Педерсену предстояло подтвердить его или опровергнуть. И из того, что можно было увидеть невооруженным взглядом, ничто, казалось, не противоречило первоначальным выводам о причине смерти.
Безжалостно резкий свет прозекторской подчеркивал синеватую бледность тела, поэтому казалось, что девочка мерзнет. Алюминиевое покрытие стола словно бы дышало холодом, и Педерсена, одетого в зеленый хирургический костюм, пробирал озноб. Девочка лежала обнаженная на операционном столе, и Педерсен, склонившийся над беззащитным тельцем с ножом, ощущал себя чуть ли не злодеем, совершающим нечто преступное. Усилием воли он прогнал от себя это чувство. Он знал, что делает необходимую работу, которая нужна и ради девочки, и ради ее родителей, хотя последние, наверное, не всегда способны это осознать. Для того чтобы они могли нормально оплакать и пережить свое горе, необходимо точно установить причину смерти. В данном деле на первый взгляд не просматривалось ничего подозрительного, но в таких случаях тоже действовали определенные правила. Как профессионал, он это знал, но как отец, у которого дома росли два мальчика, в подобных случаях не мог побороть сомнений: правильно ли с человеческой точки зрения то, что он делает?
Стрёмстад,