Заметки на полях

      В античной Греции мандрагору называли «растением Цирцеи», богини колдовства. Чародейка Цирцея, она же – Кирка, приготовляла из мясистого корня – он напоминает по своей форме маленькую человекоподобную куколку – сок, который, если верить Гомеру, должен был превратить спутников хитроумного Одиссея в свиней. Пифия Дельфийского оракула, посвященного богу Аполлону, перед своими пророчествами принимала настой мандрагоры. Как писал Уильям Шекспир: «Дай мне кубок мандрагоры, чтобы я могла заглянуть в будущее и заснуть навеки» («Антоний и Клеопатра»).

      Секст Юлий Фронтин, древнеримский политик и писатель I века нашей эры, в своем трактате под названием «Военные хитрости» сообщал о спасительной уловке карфагенян, предпринятой с помощью мандрагоры. Финикийцы-коммерсанты, не любящие сами сражаться на поле брани и предпочитавшие использовать для этой грубой работы наемных, профессиональных воинов, в III веке до нашей эры подверглись нападению одного из африканских племен. Карфагеняне, даже не вынув мечей из ножен, покинули свой лагерь, построенный ими в ходе освоения Сахары, покорно сдали позицию захватчикам, но при этом оставили на видном месте многочисленные сосуды с вином. Да не с обычным виноградным пьянящим напитком, а – с настоенным на мандрагоре!

      Ворвавшись во внезапно опустевший лагерь, воители пустыни первым делом с энтузиазмом расправились с финикийской «винотекой». Те из африканцев, кто не отравился от этой добычи насмерть сразу, впали в глубокий сон. Карфагенянам только оставалось вернуться к себе на базу и добить врага, ставшего беззащитным.