Современный шестоднев. Олег Чекрыгин
Читать онлайн книгу.жила, теперь – у дяди. Лет мне шестнадцать, я в десятом классе училась в школе.
– Вдалеке живем от школы, Владыко, мы теперь в своей деревне. И потому просила я подругу принять ее до лета у себя, где школа рядом с домом, и отменный притом лицей для избранных детей. Согласен муж ее – отец Полипий – по доброте своей он нам не отказал. Еще не говорил с ней, но крестить собрался ее он.
– Владыко, я ведь…
– Погоди, отец. Девица, ты желаешь, крестившись, и веру православную приняв, стать дочерью названой в том семействе, где будут рады полюбить тебя, как дочь? У батюшки и матушки есть сын, который, семинарию закончив, жениться должен для принятья сана – и Бог жену ему послал сегодня, красавицу отменную притом. Согласны все?
– Владыко, я согласна, – лобзала на коленях Сонька руку, когда родные, видно, сомневались («ведь молода еще, шестнадцать только»)
– А ты, девица?
– Я ж его не знаю, не видела пока – и сразу замуж?
– С Святителем не смей так говорить. Иди под благословенье, дура, упустишь счастье – после не вернешь, – шипела в ухо ей монашка, и покорно сложив ладошки нежные крест-накрест, она склонилась, крест принять согласна, и он, ее крестя, не удержался как бы нечаянно грудей ее коснуться, и в пазуху поглубже заглянуть, когда она к нему главой склонялась.
– Ты что, отец, сказать все порывался? Иль, может, нехорош тебе мой выбор для сына твоего, для Александра? Иль недоволен, чай?
– Премного благодарен я, Владыко, такую милость получив нежданно. Пророчество святительское свято. Но я, – хотел сказать он «откажусь», да губы будто одеревенели, и только смог произнести «согласен», хотев бежать, куда глаза глядят.
И был вечер, и было утро – день второй
Беда
Если бы лет десять назад Сергею Ставродьеву сказали, что он будет когда-нибудь священником – да что священником! – хотя бы просто в Бога уверует и в церковь станет ходить молиться – он бы просто в ответ, конечно, рассмеялся. Однако, сегодня это уже не только не казалось ему смешным – ему вовсе было не до смеха.
С машенькиных похорон прошел, наверное, месяц, и все это время отец Сергий – так называли его все, кроме жены, так и не смирившейся с его церковной жизнью – провел почти что в забытьи. А впрочем, жена ушла на следующий после похорон день, сказав лишь на прощание: «Будь ты навеки проклят» – и не пытался он удержать ее. Что ж, «жизнь кончилась, осталось житие» – сказанное когда-то великим бытописателем Ставродьев полностью отнес теперь к себе. Подумать страшно, но день за днем, все чаще, на него наваливалось, накатывая удушливой волной, желание с собой покончить. Бессонными ночами, лежа в полутьме, или мотаясь по бескрайней, как пустыня, квартире, в мутной полудреме он вдруг представлял себе самоубийственный исход как наслаждение от утоления жажды, как живительный глоток, вслед за которым наконец-то, столь желанное, придет забвение сна в тени,