Леший лучше других знал, что с Болотницей связываться не стоит, себе дороже будет. Но ничего не мог с собой поделать, жалость его одолела окончательно. И с самого начала он верил, что должен поговорить, узнать, что да как, ведь доброе слово и Болотнице приятно будет, и злыдню, и упырю, те, кого много обижали, всегда были особенно чувствительны к любви да ласке. А управляться с ними Леший научился давно.

      – Уж расскажи, милая, а что случилось —то с тобой, отчего на весь лес шумишь.

      – А то и шумлю, что как только девица эта царская дочка появилась, так никакого лада нету у нас больше, и все с ней носятся, а она только вред чинит.

      – И какой же от нее вред? – не выдержал Леший, – он не мог терпеть, когда на кого-то пытаются наговаривать.

      – А вот все ж хорошо было с утра, пока она сюда не забрела, а как забрела, так и Див пожаловал, а я, наконец, этого Иванушку к себе заманила, и ведь удержала бы живого или мертвого, а мне без разницы какой он там, лишь бы жених был хороший.

      – Ну с мертвецом – то много дел не наделаешь, – перебил ее Леший, жалость при этом куда-то сама собой пропала.

      – Да пусть бы ничего не делал, лишь бы был, – не унималась та.

      – Что же ты такая несчастная и одинокая, что тебе любой бы сгодился, – покачал головой Леший.

      – Да сам знаешь, что толпой они ко мне не идут. А тут явился, не запылился, и надо же было такому случиться, чтобы и она тут появилась, и Дива с собой притащила.

      – Ты лишнего – то не наговаривай на царевну, даже если она тебе не сильно нравится, Див пришел сам, потому что знал, что неладное творится, он тебя ведь и не тронул даже. Но и дальше приходить станет, если ты что против кого задумаешь снова.

      Леший погрозил девице пальцем, чтобы и не вздумала непотребными делами заниматься.

      – Так лучше бы тронул, только Иванушку мне оставил, – топнула она ножкой, так что болото под ней снова заходило, зашевелилось.

      Леший чувствовал, что она не слышит его и не верит ему, что бы он не говорил, так велико было ее горе-горькое.

      Он приказал черту Афоне оставаться с ней, и гнать подальше всех парней и мужиков, которые мимо проходить будут, чтобы не один в объятия ее не угодил.

      – А сам – то можешь и развлечься. – усмехнулся Леший, когда они в стороне разговаривали с чертом.

      – Парней уберегу, но на меня не надейся, мне такая Болотница не нужна и задаром. Вцепится так, что не выпустит больше, а оно