Ли Эр сопровождал своего друга до дворца, который находился в самом центре Ханьдана и был обнесен высокими стенами. У главных ворот, где дежурили стражники, они остановились, и Чжао Ко показал воинам свою именную яшмовую табличку, после чего его пропустили внутрь, а Ли Эр остался снаружи, с нетерпением ожидая возвращения своего друга. Он некоторое время прогуливался вдоль дворцовых стен, задумавшись, и не сразу заметил человека, который как раз в это время выходил из внутреннего двора. Они едва не столкнулись лбами, а потому тот человек неприлично выругался на своем языке, который, кажется, несколько отличался от диалекта Цзинь. Потом неизвестный продолжил свой путь и вскоре скрылся из виду, однако Ли Эр, провожая взглядом этого неучтивого чужеземца, мимолетом заметил еще одного человека, который издали следовал за ним попятам. Он тогда еще не знал, что тот, с которым он так нечаянно столкнулся у ворот дворца, был представителем весьма знатного рода, правившего в самом могущественном из Срединных государств. Звали того человека И Жэнь, и он происходил из рода Цинь, будучи одним из сыновей тамошнего вана, а ныне «гостем» в столице Чжао7 (это, однако, не мешало ему время от времени совершать вылазки в город, правда, всегда – под неусыпным надзором одного из дворцовых слуг).