Жизнь за жизнь. Сергей Самаров
Читать онлайн книгу.
провозился пару минут, выйти, однако, не поспешил, потому что услышал торопливые шаги в коридоре.
Похоже было на то, что следователи спешили во двор, чтобы профессионально разобраться с происшествием, приключившимся там, и определить виновника этой не самой умной шутки. Может быть, некоторые из них при этом предполагали, что это не просто дурачество, а некое действие, совершенное с определенной целью. Только вот сказать о ней навскидку никто ничего, кажется, не мог.
Кто-то из них окликнул постового, несшего службу на выезде со двора. Тот ничего не сказал, попросту не видел, хотя был первым подозреваемым.
Шаги наконец-то стихли. Кто хотел и имел свободное время, тот поспешил во двор.
Но сразу вслед за этим послышались другие шаги. Определенно женские, судя по стуку каблучков, хотя и весьма тяжеловесные. Они приближались и стихли прямо перед дверью кабинета, в котором находился человек в вязаной трикотажной шапочке. Он ухватился за ручку обеими руками в трикотажных рабочих перчатках. Они слегка скользили, поэтому ему пришлось сжимать ручку с немалой силой. Вдруг у этой особы есть ключи?
В дверь кто-то постучал, потом, после минуты ожидания, еще раз, теперь уже громче и требовательнее. Потом женщина, стоявшая в коридоре, подергала за ручку и поняла, что дверь заперта. Ключей у нее, видимо, не было.
Какое-то время в коридоре царила тишина. Человек в кабинете не сразу понял, чем она вызвана. Но потом женщина подсунула под дверь записку. Мужчине пришлось даже ногу сдвинуть в сторону, чтобы позволить ей беспрепятственно попасть в кабинет.
Он наклонился, поднял с пола лист бумаги, сложенный вдвое, развернул его и прочитал:
«Александр Александрович, Валерий Захарович просил вас зайти к нему, как только вернетесь».
Это автоматически означало, что старший следователь подполковник юстиции Соколовский должен был вскоре возвратиться на рабочее место. Значит, требовалось поторопиться.
Но делать это надо было так, чтобы не оставалось следов. Относительно отпечатков пальцев человек в вязаной шапочке не беспокоился. Он не снимал с рук трикотажные рабочие перчатки. Его пока никто не видел, была надежда, что так будет и дальше.
Он дождался, когда звук женских шагов удалится за поворот коридора, к лестнице, только после этого слегка приоткрыл дверь, выглянул, потом распахнул створку пошире и сразу двинулся влево, в сторону, противоположную лестнице, спускающейся на первый этаж. Последняя дверь с левой стороны вела в мужской туалет. Там было окно, выходящее на торец здания, как раз к тому месту, где этот человек оставил свой велосипед.
Он прислонил его к стволу старой, давно уже, видимо, не плодоносящей яблони. Она здесь осталась, похоже, с тех еще времен, когда в этих местах стояли частные дома. Они были снесены лет этак пятьдесят назад. Тогда еще яблоня была, наверное, молодой и плодоносящей. Сейчас же листья по сезону облетели, но плодов, даже вялых, на ветвях видно не было. Не валялись они и в листве, на земле. Значит,