Свалять на поприще сокровищ.

      Сыграть банкрота на заказ.

      И вместе с братьями по крови

      Забыть, лишиться языка.

      Но будет то последним разом.

      Ведь больше нечего терять.

      Ужасен, взявшийся за разум,

      Духовный пролетариат!

      Завод уже почти не стонет.

      Здесь изредка курлычет кран.

      Здесь гонят ржавчину простои.

      Здесь в дурака верстают план.

      Здесь смена – мёртвая царевна.

      И молот – мёртвый барабан.

      Нет! Я цеха и в раже гневном

      Не стану причислять к гробам.

      Не склепы это. Не гробницы.

      Но я, как новый фараон,

      Застыл меж смен, на их границе,

      Как на разломе двух сторон.

      Молчу, зажатый между прошлым,

      Поросшим праздничным быльём,

      И тем, что мир ещё не прожил,

      А мы едва ль переживём.

      В белье былья не время рыться.

      Хотя, как хочется рискнуть:

      И сдуть пушок с румяных рыльцев

      И испытать добротный кнут.

      В бельё согласия сам Зайцев

      Когда б одел электорат,

      Грядущий рай бы стал казаться

      И впрямь, как яблоневый сад.

      Урок библейского соблазна,

      Запретной сласти торжество —

      Всё б стало правилом прекрасным

      Иль провозвестником его.

      И стало б яблоко Ньютона

      Уроком правды навсегда.

      И стал бы жизненным законом

      Закон не падать в никуда.

      Бельё былья – бездумный мусор.

      Я ж не бездомный властелин.

      Хозяин я. Работа – муза,

      А не обуза до седин.

      Хозяйским глазом в запустенье

      Ищу следы недавних рук:

      Стоят станки, остыли стены,

      Душа заиндевела вдруг.

      Как в чёрном чреве пирамиды,

      Как замурованный в бетон,

      Стою без страха и обиды

      Я – неимущий фараон.

      Завод. Завод. Какие гниды

      Твою засиживали сталь?

      Во мне зачаты пирамиды,

      Но сердце выдержит едва ль.

      Я, как мертвец, внутри гробницы

      Стою с прошением к судьбе.

      С протестом в царственной деснице.

      С бетонной тяжестью в себе.

      Я бомжем был, стал фараоном.