Дон Кихот. Мигель де Сервантес Сааведра
Читать онлайн книгу.
привязал его к столбу на дворе своего замка и дал ему более двухсот ударов уздой своего коня. И мне совсем не подобает жаловаться на страдания, ибо несчастья этих доблестных и благородных людей во много раз превосходят мои. К тому же раны, нанесенные случайно подвернувшимся под руку оружием, не считаются позорными. На этот счет имеются ясные указания в правилах о поединках, где говорится: «Если один сапожник ударит другого колодкой, которую держит в руке, то, хотя колодка эта сделана из дерева, нельзя считать, что тот, кого ударили ею, избит палкой». Не думай, что в этой несчастной схватке пострадала наша честь: ведь эти люди дрались простыми дубинами. Ни у одного из них, насколько мне помнится, не было при себе ни меча, ни шпаги, ни кинжала.
– У меня не было времени рассмотреть, чем они там дрались, – ответил Санчо. – Не успел я оглянуться, как они так попотчевали меня своими палицами, что у меня свет померк в глазах и ноги подкосились. К тому же у меня нет никакой охоты думать о том, пострадала ли моя честь от палочных ударов или нет. Довольно и того, что они так же крепко врезались мне в память, как и в ребра.
– Знай же, братец Санчо, – сказал Дон Кихот, – что нет горя, которое бы не забылось, и боли, которую бы не исцелила смерть.
– Да разве есть на свете невзгоды, – ответил Санчо, – хуже тех, которые может облегчить только время, а исцелить смерть? Если бы нашему горю могла пособить простая мазь, так это было бы еще не горе. Но мне сдается, что все больничные пластыри нам сейчас мало помогут.
– Не унывай, друг Санчо! Бери пример с меня, – сказал Дон Кихот. – Давай-ка лучше посмотрим, как обстоит дело с Росинантом. Думается мне, что бедняге досталось не меньше нашего.
– Чему же тут удивляться, – ответил Санчо, – раз он сделался странствующим конем. Еще удивительно, что осел мой так дешево отделался: он не потерял ни единого волоска, тогда как мы едва не лишились кожи.
– Судьба в невзгодах всегда оставляет лазейку, чтобы можно было выбраться из них, – сказал Дон Кихот. – Говорю я это к тому, что твоя скотина может на этот раз заменить Росинанта и довезти меня до какого-нибудь замка, где позаботятся о моих ранах. Я вовсе не считаю такой способ передвижения унизительным для рыцаря; помнится, я читал где-то, что добрый старый Силен, приемный отец и воспитатель веселого бога смеха, въехал в Стовратный город, сидя верхом на прекрасном осле[31].
– Да ведь он сидел верхом, ваша милость, – молвил Санчо. – Большая разница – сидеть верхом или лежать поперек седла вроде мешка с мусором.
На это Дон Кихот ответил:
– Раны, полученные в бою, всегда приносят честь, друг Панса. Поэтому не спорь больше, а лучше постарайся поудобнее уложить меня на осла. Нам надо поторопиться, чтобы ночь не застала нас в этом глухом месте.
– Но я слыхал от вашей милости, –
Силен – по поверьям древних греков, воспитатель бога виноделия Вакха (Диониса), страстный поклонник вина и веселых праздников. Силена часто изображали пьяным, верхом на осле.