Чернобыль, ты помнишь дорожную пыль,

      Как ноги срезал придорожный ковыль?

      Как люди в халатах и масках простых

      Из духа слагали воинственный стих?

      Как души мешками в реактор бросали,

      Как плиты свинцовые, падали сами,

      И счётчик пищал над людьми, как чумной,

      А те беззаветно сражались с «чумой» —

      В мозгах и костях уносили с победой

      Осколки ядра, вековечные беды?

      Над ними стояло лишь дерево-крест —

      Печальный свидетель тех горестных мест.

      В столице снова сгинул свет —

                      уже на праздник светлой Пасхи,

      И душанбинцы, как один,

                      надели траурные маски —

      Померк рассудок у людей

                      от равнодушия верхушки.

      И вот она в весенний день,

                      как дева нам, всё строит глазки.

      Смеются дети во дворе,

                      деревья рубит для растопки

      Сердитый муж,

                 его жена

                      обед готовит без подсказки.

      На сером небе – тишина,

                      не видно радости и солнца;

      Срывая зло и матерясь,

                      в домах пьют водку для острастки

      Там заедают огурцами —

                      стынет плов на дастархане4:

      Страдают тихо старики

                       и капли льют сердечной смазки —

      Чины, высокие, стремясь

                        для личной выгоды и пользы,

      Напропалую, каждый час

                        творят бесчинства без огласки.

      Не трусь, Сметанкин, а держись —

                       борись со злом без остановки

      И будешь счастлив ты в делах,

                        хоть жизнь твоя пройдёт без ласки.

      Ты мне – отрада, вдохновенье

      И жизнь моя (никак не сон),

      Моё счастливое мгновенье,

      Моих поступков верный тон.

      Моих